Льются слова, утекая в песок...(СИ)

Гробыня перевела свой взор на Глеба - будто бы тоже спрашивая, куда подевался их однокурсник. Таня только сейчас заметила, насколько она нормально, закрыто, даже слишком скромно для себя одета - обыкновенные джинсы, какой-то тонкий свитер в пастельных тонах, руки сложенные на животе - будто бы в очередной раз пытается защитить своё дитя.

Но Бейбарсову не было до неё дела - как и всегда. Он смотрел только на Гроттер, смотрел равнодушно и так, будто бы этого взгляда было достаточно для её страшной смерти. И Тане иногда казалось, что ей действительно дышать нечем, но выказать глупое подозрение некромагу в лицо она решиться не могла.

- Он там, - наконец-то промолвил Глеб. - Ты, когда мы сюда вернулись, уснула сразу, но Анна уже успела повидаться с твоим драгоценным Иваном. Совсем скоро он явится и сюда, ты сможешь пообщаться с этим замечательным существом.

Гроттер, казалось, не услышала ни единого жестокого слова - только то, что Ванька, её милый, добрый Ваня, был тут, в относительной безопасности. Её слух не зацепился за грубые высказывания, которые срывались с языка Бейбарсова - они не имели такого уж большого значения. В конце концов, она ведь от него не требовала страстной любви к Ивану - нет, только хотя бы спокойного и равнодушного отношения, да ещё того, чтобы Глеб был милосерден к их жизням.

Ещё несколько дней назад она почти поверила ему, почти убедилась в том, что Бейбарсов действительно просто слишком её любит и хочет вернуть. Но сейчас за каждым его действием она видела только холодный расчёт и сплошную ненависть, тьму, что её в Глебе было слишком много. Он тонул в крови своих врагов и в своём даре, и Гроттер знала - даже если сжечь все книги мира, он найдёт способ развалить мир, если вдруг пожелает сделать это.

- Иван, - голос Глеба звучал достаточно громко, но не настолько, чтобы его было хорошо слышно по всему замку или даже по коридору - видимо, Ванька ждал где-то под дверью. - Ты можешь войти.

Таня села на край кровати - благо, была одета в то летнее тонкое платьишко, в котором носилась среди потерянных мальчиков, спрашивая их имя. Как она могла не вспомнить о Ваньке? Неужели в книгах настолько сильно его, Глеба, влияние, что она уже даже не может прикоснуться к своей прошлой, нормальной жизни? Но выбора не было - пусть уж там Ванька был потеряным мальчиком, но тут-то он нормальный человек. Они все возвращаются такими, как и были, только с редкими следами реальности.

Но стоило только двери открыться, как Гроттер мигом забыла о своих надеждах. Ведь он был не просто потерянным - он опустел изнутри, а синие глаза утеряли своё сияние. Прежде они казались светлыми, будто бы небеса весенним днём, того ненасыщенного, красивого цвета - а сейчас потухли и посерели, будто бы сплошные пятна плясали перед ним.

- Ваня, - прошептала она, - Ваня, ты меня слышишь?

Но он смотрел только на Глеба - ждал очередного приказа, - и Гроттер не приходилось требовать подтверждения, чтобы понимать, что случилось. От Ваньки только одна оболочка, и та не сохранилась в том состоянии, в котором должна быть.

- Я вас оставлю, - Склепова поднялась - тяжело, будто бы ей внезапно стало нехорошо, - и направилась к двери. Тане так сильно хотелось попросить её остаться, но она не могла проронить ни единого слова - потому что что-то неведомое с силой сжимало её горло и не позволяло вдохнуть. Она даже сглотнуть слюну не могла - не смогла бы и сделать глоток воды.

- Что-то не так? - Глеб усмехнулся. - Иван, - в его голосе послышались приказные нотки, - принеси госпоже Гроттер воды. Немедленно.

Ванька повернул к двери, и короткое, тихое танино “нет” не подействовало совсем никак.

- Ты не слышал, что сказала госпожа Гроттер? - его резкий, издевательский тон заставил Ваньку замереть. - Неужели ты не понял, как должен действовать? Остановись. Она не желает воды. И стань ровно, не позорь всю касту потерянных мальчиков.

Таня рванулась к Ваньке - может быть, прикосновение заставит его проснуться? - но Глеб поднялся и перехватил её за локоть, остановил - с такой лёгкостью, что и не описать. Гроттер было, наверное, больно - но Ванька смотрел на неё такими пустыми глазами, что физическая сила не имела никакого значения.

- Знаешь, - проронил Бейбарсов, - ведь я не хотел читать ту историю. Нет, конечно, я выбирал её, как одну из возможных, я расписал роли, но та короткая сказка не попадалась мне под руки. Твоя Склепова подсунула мне её под нос, сила оказалась более могучей, чем я прежде мог подумать, и поэтому я сорвался - мало ли, всяко бывает, моя дорогая…

- Ты не можешь винить Анну в своих грехах!

- Не могу, конечно же, - послушно согласился он. - Но так или иначе, потерянные мальчики не могут жить сами. Не могут действовать так, как им хочется. Они ничто. Ему будет плевать, даже если…