Люцифер и семеро козлов

— Оставь неверие своё, — возрази Стикс, — оставь, или душа твоя навек погибнет!

— О, Господи! — воскликнул Засральский, будучи окончательно уверен в своём сумасшествии.

Тут беса передернуло и перекосило.

«Интересно! — подумал Сеня, заметивший странную реакцию на упоминание Всевышнего — Видать, имя Создателя имеет силу, даже произнесенное из совершенно ублюдских уст!»

Обладатель «ублюдских уст» то ли не заметил неприязнь «барашка», то ли проигнорировал без задней мысли, отказываясь верить своим глазам и ушам.

— Ответь, прошу, — снова вещал Стикс, — готов ли в рай войти ты чрез врата или погибель встретишь смело в пылающем огне и царстве Преисподней?

— Готов, готов… — пробормотал Засральский, всё еще отказываясь признавать, что его собеседником является белый баран с фонарём на шее. — Я готов…

— Но как же так? — спросил бес изумленно. — Неужто сможет в рай войти тот, кто пылает страстью к отрокам единого с ним пола?!

— Да я… — начал было Засральский.

— Молчи! Молчи! Очистив душу, сможешь сквозь врата пройти в мир жизни вечной и только так, иначе быть никак не может!

— Да что ты за животное?! — прошептал господин З. — Как, как это возможно?…

— Я агнец, свыше посланный к тебе! Узревши семя веры, что прорастает в сердца твоего огне, помочь тебя избавить от гиены был прислан, как когда-то к Аврааму, что б сына своего он не заре… — Стикс поперхнулся. — На заре, да не принёс бы в жертву на заре, а взял меня! Готов ли душу ты спасти, Иаков, сын Иосифа? Готов ли навсегда избавиться от зла, искоренивши страсть, которая сгубила жизнь твою?

— Ну, это не совсем страсть, вернее не совсем преступная…

— Вот как! — вскричал «барашек». — О горе мне, ошиблись небеса, прислав меня к злодею! Так пусть гореть ему в огне…

— Подожди, подожди! — Засральский замахал руками. — Подожди! Да разве можно избавиться от… от выраженной любви к маленьким детишкам? Особенно, маленьким мальчикам?!

— Обидно слышать мне сомнения твои, — «барашек» сокрушенно покачал головой, звякнув фонарем. — Ведь «невозможно» — смертных есть удел, а для небес его не существует!

— И как же это сделать?

— Очистишь душу ты свою в огне! В мир пламени ты попадешь, когда доверишься слуге, что завтра же к тебе придёт!

— Какой ещё слуга?

— Великий старец… — Стикс запнулся, — … Симеон! Он явится к тебе и пропуск принесёт в мир пламени, где сможешь душу ты очистить! Пройдя чрез ад, Иаков, возродишься! А страсть твоя исчезнет тут же, едва подпишешь пропуск ты!

— Кровью? — испуганно спросил Засральский, сжав руку в кулак, представляя встречу тонких бледных пальцев с лезвием.

— Что кровь твоя, когда есть авторучка…

— Прямо ручкой?

— Оставь немедленно своё ты любопытство! — недовольно произнёс Стикс, которого раздражали лишние вопросы. — Удел Иаков твой — лишь покориться, иначе путь твоей души закончится в аду!

«Её путь и так там закончится! — подумал Сеня, наблюдавший за представлением из-за дерева — Ну и артист хренов!» — он зажал рот обеими руками и глубоко вдохнул, сдерживая смех.

— Жди старца на рассвете! Едва вернешься в дом свой ты, как Симеон к тебе нагрянет! — произнёс «барашек», переступая копытами.

— Хорошо…

— Молчи! Когда подпишешь пропуск ты, тогда очистишься от зла! — произнёс Стикс и добавил: — Но, коли вздумаешь юлить, обманывать или со старцем пререкаться, тогда сто ангелов заплачут о тебе!

Под копытцами барашка потрескался асфальт, открывая пылающий огонь, вырывающийся на поверхность. Увидев пламя, Засральский перекрестился, забормотав молитву, а бес, чью морду снова перекосило, взлетел, издавая рёв, подобный рёву двигателя реактивного самолета, и растворился в ночном небе. Трещины на асфальте и пламя тут же исчезли, словно их никогда не было.

Надо ли говорить, что господин З. после триумфального ухода «барашка» пребывал в состоянии легкого шока? Да что там господин З., Сеня, наблюдавший за представлением с галёрки, мягко говоря, офигел от такого шоу.

— Эй! — он услышал шепот знакомого голоса.

Обернувшись, Сеня увидел Стикса.

— Ничего себе ты устроил! — шепотом воскликнул «зритель», — Мог бы и предупредить!

— Да ладно тебе, — бес махнул рукой, — Вообще, я хотел обойтись без спецэффектов, но в последний момент решил, так сказать, для пущей убедительности устроить легкое пиротехническое шоу. Всю манул слил, — он вздохнул и, улыбнувшись, продолжил, показав на Засральского, стоявшего у окна, — зато смотри, как я его впечатлил!

— Да, признаться, ты меня очень удивил, браво! — произнёс Сеня шепотом и отвесил бесу театральный поклон.

— Хех! Ниже кланяйся! — Стикс ехидно засмеялся. — Рано утром пойдешь к нему и дашь подписать «пропуск»…