Люцифер и семеро козлов

«Ну и что теперь делать, Семён Алексеевич? — мысленно поинтересовался он, оглядев двор. — Ты же прекрасно знаешь, какие муки ждут ребенка, чью душу получит Люцифер. Или ещё хуже, как с этими — певичкой и Хельгой… если с у первой всё не то что бы прямо сильно плохо, то вторую мне действительно жалко… Неужели ты подпишешься на покупку души какого-нибудь малыша? Пошел ты на хер, понял?! Сам же знаешь, что в жизни на это не пойдёшь! Знаю. Знаю. Но ещё я знаю, что хочу получить свою душу обратно! Что же мне теперь делать?…»

Вернувшись в квартиру, Сеня застал Стикса, попивающего крепкий свежесваренный кофе. Бес сидел в кресле и болтал ногой, тихонько позвякивая оковами ада.

— Сенечка, я хотел бы извиниться за вчерашнее, — он виновато улыбнулся. — Перебрал малость!

— Да ты не малость перебрал, а нажрался в доску! Твои извинения приняты, хотя не особенно и требовались, ибо ты, сын мой, ничего страшного не натворил, если не считать пепельницы, вытряхнутой на балкон Зои Ивановны…

— Это… это та невоспитанная дама?

— Ага! Только ты её чуть по-другому обозвал, а потом взял мою пепельницу и полетел мусорить…

— Да-да! Ага! Вспомнил! — радостно воскликнул Стикс. — Захотелось похулиганить, ну что тут скажешь, я же бес, в конце-то концов!

— Наплюй, — буркнул Сеня. — Мне теперь не до того… это всё, так сказать, ерунда.

Он взял кота, тихонько вилявшего хвостом, и посадил на колени. Пушистая зверюга разлеглась поудобнее, молчаливо согласившись посидеть у хозяина. Прикрыв глаза, Бублик замурлыкал, осторожно поглядывая на Стикса, который ревниво покосился на своего пушистого друга. Хмурый Сеня достал сигарету и закурил.

— Ты не зачастил с табачищем? — спросил бес, отгоняя дым крылом.

— И на табачище наплюй. Скажи мне лучше, что теперь делать? Я же не душегуб какой, чтобы отдавать безвинного ребёнка Люциферу!

Бес задумчиво отхлебнул из чашки. Вздохнув, Стикс бесцеремонно взял кота и посадил к себе. Бублик слегка удивился внезапной перемене гладивших его рук, но всё равно решил преспокойно сидеть там, где посадили, следуя внутренним убеждениям, запрещающим любому нормальному коту делать лишние телодвижения во славу Лени матушки и Безделья батюшки.

— Самое обидное, — сказал Стикс, — это отсутствие положительных вариантов в твоей ситуации. Откажешься выполнить требования Люцифера — не сможешь вернуть душу. А убедишь дитя подписать контракт — будешь отвечать за это по-полной, когда умрёшь. За предыдущих шестерых козлов с тебя особо не спросят, если вообще спросят, а то и в праведность вменят. Но сознательно обречь ребенка на вечные муки… вряд ли ты сможешь отработать такой грешок. Скорее всего, после смерти тебя ждет один из кругов ада…

— Неужели у меня нет выхода?.. — Сеня окончательно приуныл, осознавая полное отсутствие перспектив для своей бессмертной души.

— Обожди печалиться! Как любит говорить мой приятель Авалон, выход есть всегда, ёптыть! Прошу прощения за цитату…

Бублик спрыгнул с колен беса и направился на кухню, прервав цитирование некоего Авалона. Стикс развёл руками, посмотрев вслед удаляющемуся пушистому хвосту, торчащему трубой, и допив кофе, продолжил:

— Знаешь, мне тут у вас очень нравится! Кофе, телевизор, пьянки, общественный транспорт, двор, да всё — всё здесь так интересно! Конечно, жить я предпочитаю дома в Преисподней, однако и ваш мир мне бы тоже хотелось навещать почаще…

— Ну и кто тебе мешает… — пробурчал Сеня.

— Да ни кто, а что! — бес оттопырил правую ногу и помахал, громко звеня оковами ада. — Вот этот браслетик удерживает меня в аду.

— Ну спили его, тоже мне проблема…

— Дурак ты иногда, Сенечка! — с досадой произнёс бес, снова звякнув своим браслетом. — Как бы всё было так просто!

— Минутку, какое отношение имеет твой браслет к моей проблеме? — спросил Сеня, слегка приподняв бровь. — Давай с ним потом разберёмся, сейчас…

— А вот и имеет! — перебил Стикс, стукнув чашкой по столу. — Еще как имеет! Как-то раз в пятницу мы собрались у нашего общего приятеля… Всех своих друзей я называть не буду, все равно их имена тебе ничего не скажут. Собрались мы, значится, поиграть в «Инквизитора», все на месте, кроме Авалона. Сидим, ждем, ждем, ждем и тут — бац! Появляется наш общий товарищ! А на ноге у него ничего нет!

— А должно быть?

— Да! В том-то и дело! Ведь он как и я был обречен на вечную жизнь в аду! Короче, слово за слово, и Авалон проболтался — оковы ада с него снял очень сильный маг по имени то ли Сигизмунд, то ли… в общем, старина Авалон воздержался от подробностей. А потом, когда мы с ним вышли попинать балду на крыльцо, сказал, чтобы если что к Сигизмунду этому ни ногой! И сказал ещё, что лучше б Вельзевулыча попросил…

— Что-то я не понял, — перебил Сеня. — Значит магов два?

— Ну да! И оба они живут здесь, в Энске!

— Так и что тебе мешает… — Сеня осекся. — Хотя, да, к Сигизмунду ты сходить не можешь. Ты же прикреплен ко мне его Люцифершеством.

— В том и дело! — Стикс вздохнул. — Иначе бы меня вообще тут не было. Моё место — в аду… из-за этих проклятых оков!