Люция. Спасенная

Люция сдержала готовое сорваться с уст замечание, что между Лией, пусть и не любимой, но уважаемой клиенткой портного, и рабыней Аль-Шифой таки есть весьма существенная разница. Мастер вряд ли осмелился бы прогнать Лию от порога своего дома, если бы она очень вежливо попросила его отпустить Люцию. Но спорить не хотелось. Ярко светило солнце, в город пришла весна, и девушка наконец-то могла насладиться прогулкой на свежем воздухе. Люция поглубже вдохнула аромат свободы, но потом заметила, что Лия направила мулицу не на рейнские луга, а, скорее, назад, в иудейский квартал.

– Куда ты едешь? – спросила она. – К тебе? Я думала, что в кои-то веки выберусь из города!

Она надеялась, что в ее словах не прозвучало упрека. Для иудеев воскресенье было рабочим днем, но обычный обед в доме Шпейеров все же был намного лучше, чем праздничный воскресный обед у портного.

Однако Лия не обиделась, а хихикнула.

– Да ладно! Всего лишь в Санкт-Кристоф. Туда, где Люция, добродетельная христианка и ученица портного, проведет день Господень в посте и молитве.

– Ты в своем уме? – фыркнула Люция. Она так удивилась, что невольно перешла к прежнему, сестринскому стилю разговора, который иногда допускает использование грубых словечек.

Лия только громче рассмеялась.

– С другой стороны, иудейская девушка Лия, – объяснила она, – будет сопровождать своего брата Давида в поездке по стране. Он должен отправиться в Вильцбах, что у Михельсберга. Он везет партию тонких тканей для картезианских монахов. Наверное, они хотят сшить себе на лето новые одежды, более легкие. Ну а поскольку Лия любит ездить верхом и у нее есть такая красивая новая мулица, он возьмет ее с собой. С разрешения отца и мастера, конечно, как полагается. Ну что, рискнешь?

Лия взмахнула полой плаща для верховой езды, который свободно спадал с ее плеч.

– Конечно, тебе придется надеть капюшон, пока мы проедем через Майнц. Но ведь приличная девушка все равно должна прикрывать волосы. Что случилось, Люция? Ты потеряла дар речи?

У Люции в животе возникло странное ощущение, которое нельзя было объяснить одним лишь голодом. Поскольку она ходила на мессу, то, разумеется, не завтракала. Но если она правильно поняла, что конкретно имела в виду Лия… Она же умрет от страха!

– Лия, повтори, пожалуйста, только очень медленно, – попросила она. – Ты хочешь снова поменяться одеждой? Ты хочешь пойти и помолиться в церкви, а я должна…

– Совершенно верно! – воскликнула Лия. – Я надеюсь, что Всевышний не поставит мне это в вину. Послушав Аль-Шифу, можно подумать, что тебя ударит молния, если по неосторожности войти в христианскую церковь. Но Господь – добрый бог, он накроет влюбленных своей дланью…

– Лия, хватит шутить! – Люция не знала, что и думать. – Неужели ты веришь, что нам все сойдет с рук? А если нас кто-то узнает…

Лия покачала головой:

– Ну же, Люция! Что тут может пойти не так? Ты же всегда говорила, что в этих церквях темно как ночью. Я просто присяду в самой дальней нише…

– В часовне, – поправила ее Люция. – Это называется «часовня». И нужно не присаживаться, а встать на колени.

– Я так и сказала! – заявила Лия. – В любом случае никто не станет отвлекать меня от молитвы. И в Вильцбахе тебя тоже никто не узнает. Или ты бывала там раньше? Видишь! Тебе просто нужно как можно быстрее выбраться из Майнца. Смотри, вон и Давид!

Сердце Люции чуть не выскочило из груди, когда она увидела молодого Шпейера, сидевшего на своем муле у церкви Святого Христофора. Давид, похоже, не был так уверен в успехе их авантюры, как его сестра: вид у него был немного испуганный. Но Лия не дала им возможности передумать. Она соскользнула с мулицы, прихватив с собой легкий плащ Люции (утром, перед мессой, было прохладно, но позже, во время поездки верхом, Люция сняла накидку и положила ее перед собой, на круп животного) и завернулась в него.

– Когда начинается вечерняя месса? – быстро спросила она. – Вы должны вернуться вовремя, чтобы мы успели опять поменяться одеждой. Но тебе необязательно возвращаться к Шрадерам, Люция, просто иди сразу в церковь Святого Квентина. Скажи им, что после поездки с иудейкой ты почувствовала себя грязной и хотела бы искупить свой грех в молитве!

Лия поспешила прочь. Не выказывая ни малейших колебаний, она исчезла за порталом церкви.

– Надеюсь, она не наделает ошибок… – неуверенно пробормотал Давид, но, когда он повернулся к Люции, его лицо просияло. Она уже села на мулицу и закуталась в плащ Лии. – Я знаю, это дерзкий поступок. Но я должен был увидеть тебя, Люция! С самого вечера накануне Шаббата я только о тебе и думаю. Я живу тобой, я дышу тобой. Я должен хоть разок побыть рядом с тобой и не чувствовать страха. Я люблю тебя, Люция, я…

– Давай сначала подумаем, как отсюда выбраться! – натянуто произнесла Люция. – Поговорить можно и потом.