Лютый зверь

Мне в глаза кидались незнакомые детали этого места, хотя я его знала с детства. Пробежала между валунами, их папа на тракторе в кучу собрал, чтобы перегородить дорогу, и селяне б не могли на своих машинах проехать в заповедник. Там, через пару километров обалденной красоты поляны, которые некоторые неразумные граждане повадились колёсами вспахивать. Особенно это опасно весной, когда почва пробуждается, и машины могут весь дёрн вверх корнями оставить.

Текли ручьи с пригорка. Я по ним пустила сухой листик, что лежал рядом с тропой. Весело журчала вода, мой «кораблик» понесло вперёд. Невесомый он задорно преодолевал препятствия, прыгал на порожках и крутился на водоворотиках. Плыл дальше, между мохнатых ног.

Лапы с черными когтями были покрыты серо-русым мехом. Когти скребли чёрную грязь и в нетерпении постукивали по камушкам. Выше шли закатанные настоящие брюки цвета хаки из толстой ткани с широкими карманами в районе колен и выше на бёдрах. Из-за узких бёдер показывался кудластый хвост, в радости повиливал и чуть подрагивал от восторга.

Глаза мои скользнули выше. Появилась смущённая улыбка и лёгкий румянец. Очень рельефно выделился член под тканью, явно, в эрекции. Дальше пояс, ободранный, порванный в нескольких местах, потому что застёгивать молнию и болт когтистыми пальцами неудобно. Выше пояса мохнатая дорожка до пупка. Эстетично, даже очень. Его мышцы, которые мне в первый раз понравились, а теперь меха на теле было минимум, лицезреть их можно было в полном объёме.

А дальше торс. Я даже тяжело вздохнула, обратив внимание на его руки в венах. Меха почти не осталось, несколько тонких меховых дорожек и хвостики на локтях остались. Сильные предплечья, широкие плечи. Борода. В ней полные губы в улыбке, и сияли на солнце два острых клыка. Костлявый нос и взгляд из-под бровей тяжёлый, волчий. Хищником смотрел, сверкая янтарными глазами, такими необычными. Глаза этого леса. На голове стоял гребень из густых волос, как ирокез у панков. До чего ж красив! Я чуть не заплакала.

Мой жест почти не контролировался. Я коснулась пальцами его груди и приклонилась, закинув голову вверх. Было похоже на жест слабой самки перед сильным самцом. Какое-то преклонение получилось с налётом покорности. Но сразил же наповал! Склонила голову набок, и оборотень потянулся за поцелуем, медленно обхватывая мои руки своими пальцами. Выпал из моего кулака бидончик и с грохотом упал на камни. А зверь насильно подтянул меня к себе, втягивая моё податливое тело в своё, как всегда горячее, словно у него температура за сорок градусов.

Губы мягкие, язык ловкий, Ситцев отдыхает против такого желанного мужчины. Вот чего я лишала себя последние три месяца, офигенного погружения в самца переполненного звериной страстью. Пальцы его в волосах моих утонули и твёрдо фиксировали голову, а рот широкий, как волчья пасть продолжал меня лобзать. Длинный язык трахал меня в горло, да так жёстко, что у меня ноги подкашивались, и зверю пришлось поддержать меня за попу.

Уже ничего не имело значения, терялась реальность и все эти дипломы, папы и Ромы ушли в небытие. Меня опять околдовали и увлекли в странную трепетную любовь, зачаровали и пленили жарким телесным желанием, покорили без боя.

Он только подтолкнул мои пальцы к застёжке на джинсах. Я расстегнула вначале свои штаны, а потом, не отрываясь от поцелуя, принялась расстёгивать его. Стонала от удовольствия и навалившегося желания.

Попу обожгло прохладным воздухом, надеюсь на неё я не нацепляю клещей. Доверившись своему оборотню, я закрыла глаза.

Он сместил меня с тропинки к молоденьким соснам, что дружно возвышались рядом, очень близко друг к другу так, что не давали расти нижним веткам, и только вверху имели хвою. Как за шест, я ухватилась за ствол, вляпавшись в мягкую ароматную смолу по цвету походившую на глаза волка. Теряя на время влажные губы и пронырливый язык, я была прогнута.

Руки его забрались под мой свитер, там бесцеремонно хозяйничали в чашечках бюстгальтера, дотягиваясь до грудей и набухших сосков. Объёмная головка его члена вбилась в лоно, медленно заполнял меня мужской орган, как будто захватывал всё моё нутро, овладевал сочащимся лоном. Захлестнула меня насыщенность и я, одурев от удовольствия, заныла, а потом стала стонать, переходя на крик. А член медленно стал делать поступательные движения, пока не проник в самую глубь, подступая куда-то к сердцу.

Негрубо, круговыми движениями натирались мои соски, язык вылизывал шею. Я чувствовала его тяжёлое дыхание, слышала грубые басовитые стоны, переходящие в настоящий звериный рёв. Мы подошли к исступлению. Я сунула руку к клитору, и мне хватило одного движения, чтобы затуманилось сознание, и я, открыв рот, пыталась вдохнуть, тело моё заломило в чрезвычайно сильном экстазе. Так затрясло, что партнёру пришлось меня удерживать. Я закричала, дёргаясь в его лапах.

А потом он кончил, сделав больно внутри, воткнулся глубоко. Это было тяжёлое исступление, искромётное удовольствие.