Лютый зверь

Бехтерева Винетта из тех детей, что стояли часами коленями на горохе. Матушка её закрывала в тёмном туалете, по полдня держала голодной у стола с вкуснопахнущей едой. Первой прекратила это воспитание бабушка, заметив, что ребёнок может долго не двигаться. Отец с матерью развёлся, девочке поправили здоровье, она с отличием окончила гимназию и поступила в университет. Но безобразие оставило след на её психике. На первое сентября она встала рядом со мной, такой же лохматой и забитой, как она сама. В таком виде нас и встретил Ситцев, решив, что мы подружки и давно знаем друг друга. За час полного молчания, мы с Винеттой поняли, что действительно подруги, взялись за руки и четыре года ни разу не поссорились.

Ситцеву все завидуют. Кроме меня с ведьмовским обаянием, у него Винька, а это четвёртый размер груди и талия пятьдесят восемь сантиметров, несмотря на излишний вес.

Бехтерева черноглазая и смуглая. Её часто обзывают цыганкой или совой.

— Погоди, — она выставила передо мной пустые ладони, демонстративно закрыла глаза, а потом распахнула, как потомственная гадалка «ай-на-не». — У него есть руки?

— Да.

— Ну, — протянула она, — не называй его волком. Он же в одежде ходит.

— Нет, — блин, я пыталась донести до Винетты своё горе, но не получалось. — Без одежды он ходит.

Лицо подруги медленно вытягивалось. Если б было лето, она бы сообразила насчёт нудистов, но с нудистами в минус тридцать в наших краях тяжко.

—И документов нет, — крякнула Бехтерева, состряпав такую физиономию полную оторопелого отвращения, что я вслух не ответила отрицательно, мотнула головой.

— Так он вообще дикий?

— Он загрыз пять псов волкодавов и сильно укусил папиного работника…

Я заткнулась, когда Виня уложила пять пальцев на своё лицо и медленно опускала их вниз, оттягивая веки, щёки и узкие губы.

— Бля-я, Дина, писец какой-то

— Волк, — грустно вздохнула я.

— Помнишь, нам говорили, что до добра наши извращения не доведут. Похоже, началось. С тебя.

— Послушай… на сколько хорошо с моей стороны было его бросить? Я дала ему три зелёных свистка, а теперь притворяюсь шлангом.

— Его бросить?! Ты нас решила бросить!

— Нет, — я опустила голову, — точнее. Винь, я не знаю, как так получилось.

— Я по этому поводу и встречаюсь с тобой. На учёбе что-то совсем времени нет. — Она закурила и уставилась на меня своими беспросветными глазищами, — Мы с Алексом женимся.

Почему я думала, что этого никогда не произойдёт? Почему я думала, что спокойно переживу наше расставание, если такое будет. Ведь Ситцев собирался в Лондон уезжать, оказывается не один, и не со мной. Не то чтобы я его прямо любила, но он на столько надёжен, что поставь всех мужиков в ряд, я выбрала бы его одного.

— Знаешь, — я замялась, — Думала, что нам с тобой вместе придётся его отпускать…

— Дин, только не плачь, — и сама заплакала. — Ты знаешь его отца. Редко появляется, но пытается командовать. Алекс получит дипломы и станет независимым, а пока так… получатся.

Я взяла у неё сигарету и тоже прикурила. Это мой эгоизм. Одно дело остаться с Винькой брошенной, другое плясать на их свадьбе, стоя одиноко в стороне. Мне надо было радоваться за них. Может, если они не уедут из страны, я буду их выходной женой… И нахрен такое положение?!

— И какую роль в этом сыграл Рома Беляев?

Винька уставилась на меня и пожала плечами. Потом думала хмурясь.

— Возможно, — кивнула она. — Приказ женится на одной из нас… бл*, прости…

— То есть Алекс тебя выбрал из нас двоих?

— Нет! Если это твой Беляев влез, то у Алекса выбора не было!

Всё. Я одна одинёшенька. Отношения наши тю-тю.

Я кинула сигарету в пепельницу и решила уйти от Бехтеревой. Навсегда.

Если б она не ревела и не вешалась мне на шею, возможно, я бы обошлась бутылкой вина. А так расстались мы с истерикой.

Уже в аптеке, вытирая пот со лба, я покупала себе антидепрессанты. Звонил мой работодатель.

— Да, — грубо и глухо отозвалась я.

— Динара. У меня тут аврал. Не хочешь подработать? — говорила в трубку Жанна Борисовна, владелец крупной юридической фирмы.

— С удовольствием, — ответила я, — Мне как раз нужна стопроцентная занятость.

— Мы нашли друг друга! Можешь сегодня приступать.

— Отлично, буду через час, — я отключила звонок и сказала девушке фармацевту, — таблетки брать не буду.

— Так будете или нет? — недовольно спросила она.

— Нет! Дайте мне морскую соль с запахом хвои. Масло хвойное и шампунь сосновый.

Домой я вернулась, еле волоча ноги. В обсосанном лифте, не стесняясь грязи, прислонилась к стене и закинула голову, стараясь не замечать пристальных взглядом моих соседей. Сегодня у меня убраны волосы и подкрашены глаза, это всегда красиво.

Дверцы лифта, скрипя, отворились, и я вышла на лестничную клетку, ища в сумке ключи. Подняла глаза и замерла. Около моей двери стоял Алекс Ситцев.