Ливень в графстве Регенплатц

– Вы служите у меня уже третий месяц, мастер Вольфгарт, и я ни разу не раскаялся, что пригласил вас. Скажите, вы всем довольны?

Хайнц слегка подивился такому вопросу.

– Да, ландграф. Я и моя семья всем довольны.

– А мои дети вам много хлопот доставляют?

– Дети – это всегда хлопоты, но мне они приятны. Я люблю общаться с детьми, рассказывать им о Мире, о жизни. Они самые благодарные слушатели.

– И мои дети тоже благодарные?

– А как же!

– Значит, вам удалось найти с ними общий язык?

– Думаю, что да.

– А как они вообще относятся к занятиям?

– Хорошо. Все трое с удовольствием приходят на уроки, выполняют все задания, – охотно поведал мастер Вольфгарт. – У Маргарет, правда, сложно с арифметикой, но зато она пишет очень красивые стихи. Вы их читали?

– Нет, дочь мне не хвастала своими способностями.

– Жаль. Обязательно попросите Маргарет что-нибудь почитать из её сочинений.

– А как они ведут себя? Мальчишки не дерутся?

– Нет. Никто не ссорится и не дерётся. Дети слишком увлечены занятиями, им не до ссор. Наоборот, они стараются помочь друг другу.

– Чудеса. Слушаю вас и удивляюсь, о моих ли детях вы говорите? – развёл руками Генрих.

– О ваших, ландграф, о чьих же ещё, – улыбнулся Хайнц. – И не думайте, что я вам льщу или как-то выслуживаюсь перед вами. Такое поведение я всегда считал ниже своего достоинства.

– Я ни в коем случае не собираюсь обижать вас подобными помыслами, мастер Вольфгарт. Наоборот, выражаю восхищение вашим мастерством и умом. И раз уж вы столь легко общаетесь с детьми, то вам, верно, не сложно будет принять к себе ещё одного ученика?

– Конечно, не сложно. Могу я узнать, о ком идёт речь?

– О Кларке Кроненберге. Граф Кроненберг тоже хотел бы дать образование своему старшему сыну, однако бесконечные распри на границах графства и строительство укреплений города полностью опустошают всю его и без того скудную казну. На какие-то побочные расходы граф совсем не имеет средств. Я хочу пригласить мальчика в Регентропф. Он плохо обучен грамоте, мало читает, но зато уже побывал в двух сражениях. Пусть Кларк отдохнёт, наберётся знаний, а то он видит только смерть да разруху.

– Вы поступите правильно, пригласив юного Кроненберга к себе, – согласился Хайнц.

– Да и у Берхарда появится друг.

– Это тоже очень важно. Берхард часто рассказывает о своём друге, говорит о нём, как о герое. Уверен, мальчик будет счастлив узнать о вашем решении. Друг ему необходим. Когда приедет Кларк?

– Думаю, через пару дней. Я уже написал графу, и он ответил согласием.

Ахим Штаузенг ночью плохо спал, тревожные мысли не покидали его. Утром он поднялся с пастели с головной болью, в сердце томились нехорошие предчувствия. Без аппетита позавтракав, мужчина оседлал коня и покинул дом, кинув супруге, что уезжает по делам.

Прибыв на место, Ахим спешился и привязал коня за поводья к ближайшему дереву. Свои тревоги он мог привезти только сюда, только здесь его поймут и успокоят. Мужчина негромко постучал в дверь низкой серой хижины. Ему открыла хозяйка в чёрных одеждах.

– Здравствуй, Хельга, – произнёс он.

– Ахим? – удивилась Хельга; она никак не ожидала увидеть его на пороге своего дома. – Проходи.

Ахим прошёл в сумрачную комнату, и хозяйка закрыла за ним дверь.

– Надеюсь, тебя ко мне не беда привела? – спросила Хельга. – Жена, дети здоровы?

Ахим приблизился к женщине и заглянул ей в глаза. Горький ком тоски подкатил к горлу. Уже несколько лет не видел он свою любимую, скучал по ней, вспоминал, слушая, как сердце скулит песнь разлуки. Ахим не жаловался на жену – Христина была доброй, покладистой, хозяйственной. И всё же сердце ныло по недоступной Хельге. Ахим нежно коснулся щеки любимой и тихо произнёс:

– Ты всё так же прекрасна. Года не имеют власти над тобой.

Женщина в смущении опустила глаза. Конечно же, она постарела, в лоб врезались морщины, а волосы местами запорошила седина, однако былая красота ещё не совсем угасла.

– Не нужно таких речей, Ахим, – ответила Хельга так же тихо. – И видеться нам ни к чему. Я же просила…

– Мне невероятно трудно выполнять твою просьбу. Кажется, в разлуке моя любовь к тебе лишь возрастает.

Хельга даже отвернулась. Она рада была слышать подобные признания, да только они слишком тяжелы для её одинокой души.

– Эти слова ты должен говорить супруге своей, а не мне, – сказала она, отойдя в сторону. – Лучше поведай, что привело тебя сюда.

– Разве тоска по тебе не может быть причиной моего прихода?

– Она не должна быть такой причиной.

Ахим тяжело вздохнул и присел на скамью.

– Ладно. У меня действительно есть ещё повод. Во мне поселилась тревога, и я пришёл разделить её с тобой.

Хельга повернулась к собеседнику и стала слушать.

– Христина и дети мои здоровы и радостны. Но я беспокоюсь за Берхарда.

– Почему? Что-то случилось?

– Вчера в наш дом приходила фрау Вольфгарт. Она жена того самого учителя, который обучает детей ландграфа наукам разным. Фрау Вольфгарт рассказала мне о жизни Берхарда в замке. Хельга, мальчику там плохо.

– Что заставило тебя так подумать?