Ливень в графстве Регенплатц

– Фрау Вольфгарт говорила, что в ландграфине нет тёплых чувств к Берхарду, брат и сестра вечно ссорятся с ним, а мать это лишь поощряет. Мальчик невесел, он одинок, он там никому не нужен.

– Что ж удивительного в том, что Патриция не любит Берхарда? – пожала плечами Хельга. – Он не её сын. Но зато Берхард любим Генрихом фон Регентропфом своим отцом, и это главное.

– Почему же тогда Генрих позволяет жене унижать мальчика презрением?

– Возможно, при нём Патриция ведёт себя с пасынком совсем по-другому. И возьми во внимание то, что Генрих очень долго отсутствовал, и Патриция всё это время действовала, думала и воспитывала детей, как ей хотелось.

– Она настраивает против него сестру и брата. Она хочет выжить Берхарда из замка.

– Скорее всего, согнать с трона и посадить на него Густава.

– Ох! Хоть бы Генрих отказался от своих планов и отдал престол законному сыну, – воздел Ахим руки к небу. – Иначе бедного Берхарда убьют в этом замке.

– Не переживай. Жизнь мальчика под надёжной охраной души его матери. Пока амулет на нём, зло не должно его коснуться. Да и Патриция всё ещё боится моего заклятия. Она не тронет Берхарда.

– Она сама, может, и не тронет, но готовит к этому Густава.

Хельга задумчиво прошлась и после присела рядом с Ахимом на скамью.

– Фрау Вольфгарт так много знает об отношениях Берхарда с Патрицией? – спросила она. – Это она делает такие выводы?

– Нет. Эти выводы мои, – ответил Ахим, – но сделаны из её рассказов. Сама фрау Вольфгарт мне показалась обыкновенной болтушкой.

– Обычно такие люди любят преувеличивать. Даже придумывать что-то своё.

– Нет-нет, я уверен, фрау Вольфгарт говорит правду. Она не похожа на хитрую злобную женщину. Она живёт в замке, каждый день видит детей, их общение с родителями. Ей нет причин меня обманывать.

Но Хельгу всё равно что-то настораживало.

– Скажи, а у тебя фрау Вольфгарт ни о чём не спрашивала? Например, о жизни твоей прежней, об Эльзе?

– Да задала один вопрос, а может, два, – пожал плечами Ахим. – Говорила, будто слышала, что дочь у меня взрослая была, что внука она мне родила и умерла. Спросила, где сейчас мой внук.

– Почему она у других о тебе интересуется?

– Вовсе не обязательно, что она обо мне интересуется. Фрау Вольфгарт шьёт одежду у фрау Гельфрих, а та известная сплетница.

– И что ж ты о внуке сказал ей?

– Сказал, что отдал мальчика на воспитание в монастырь. А после перевёл разговор на другую тему, и фрау Вольфгарт больше не спрашивала о моей семье.

Хельга тяжело вздохнула и покачала головой.

– Не нравится мне всё это, – произнесла она. – Эта фрау Вольфгарт слишком любопытна.

– Как и все женщины, – махнул рукой Ахим.

– И в дом ваш, мне кажется, она пришла не случайно.

– Она в моей мастерской заказала себе ботинки. Там мы с ней и встретились, разговорились, потом Христина пригласила её к нам на обед. Ничего подозрительного в происходящем я не вижу.

Но Хельгу подобное не убедило. Мужчины часто не обращают внимания на женские хитрости и уловки, и женские умы для них закрыты.

– Как имя фрау Вольфгарт? – спросила Хельга.

– Карен.

– Карен, – повторила Хельга и задумалась. – Карен Вольфгарт. А ведь её ждут неприятности, возможно, даже угроза жизни.

Ахима это откровение никак не тронуло.

– Меня сейчас волнует только жизнь Берхарда, – сказал он.

– За него не беспокойся, – ответила Хельга. – Кроме тоски и печали ничего худое его не коснётся. А теперь иди. Скоро ко мне должна прийти девушка за снадобьем для её хворой матери, не нужно, чтобы тебя здесь кто-либо видел. Иди со спокойной душой. И помни, если над Берхардом повиснет угроза, Бог даст мне знать. Надеюсь, мы сможем помочь мальчику.

Уже несколько дней съезжались гости в замок Регентропф. Знатные князья, доблестные рыцари, их жёны, дети, слуги. Гости прибывали из ближних и дальних земель, кто на лошадях, кто на кораблях. Ехали не просто так, а по приглашению на большое торжество, которое устраивал ландграф фон Регентропф по случаю Дня рождения своей любимой единственной дочери Маргарет. В этом году праздник намечался воистину грандиозный: с играми, танцами, обильным застольем. Для увеселения позвали музыкантов, миннезингеров, жонглеров и актёров.

При обилии и разнообразии гостей Патриция всё же заметила, что большинство из них холостые мужчины. Она поинтересовалась у супруга, отчего так? На что Генрих лаконично и просто ответил:

– Пора присматривать для нашей дочери подходящего жениха.

Патриция приуныла.

– Не рано ли ты занялся этими поисками?

– Не рано. Четырнадцать лет – самый подходящий возраст, чтобы не торопясь найти удачную партию. Смотри, как дочь расцвела. Мужчины бросают на неё недвусмысленные взгляды, скоро начнут свататься. Я желаю заранее присмотреться к претендентам на роль моего зятя.

Да, Маргарет взрослела, ещё каких-нибудь пару лет, и она улетит из родного дома. Участь всех матерей растить и холить дочь, чтобы потом отправить в чужие края, в чужую семью. Делать нечего, надо с этим смириться. И Патриция сама стала внимательнее приглядываться к приехавшим холостым мужчинам. Её дочь должна быть не только богата и знатна, но и счастлива.