Ливень в графстве Регенплатц

– Твоё сердце болело бы от другого. Уж поверь мне, если бы ты вёл жизнь сапожника, ты бы проклинал своего отца за то, что он не забрал тебя в замок и не посадил на трон.

Берхард лишь пожал плечами, не зная, соглашаться с этими доводами друга или нет.

– Я Гретту смогу заполучить, лишь отказавшись от трона Регенплатца, – после недолгого молчания продолжил он.

– Отречься от всего ради незнакомой девушки? – подивился Кларк. – Хотя бы узнай сначала, взаимна ли любовь твоя.

– Я желаю и боюсь её взаимности. Хуже всего, что Густаву Гретта тоже понравилась. Он только о ней и говорит, готовится к встрече, к свадьбе. Я ревную, Кларк. Боюсь, не смогу сохранять безразличие, когда Гретта станет жить здесь, в замке. Да и вообще в Регенплатце.

– Вы с братом и так друг друга ненавидите, а из-за Гретты вообще может битва разразиться.

– Вполне, – согласился Берхард. – И в этом случае Густава никто не обвинит в коварстве. Наоборот, отрицательным героем стану я. Знаешь, Кларк, я просил отца снять с меня бремя властителя Регенплатца и отдать его Густаву, сыну законному.

– Вот как? – вновь изумился Кларк. – Всё-таки ради Гретты…

– Нет-нет. Этот разговор состоялся немного раньше.

– Я представляю реакцию ландграфа на подобную просьбу твою. Он был возмущён?

– Скорее удивлён. Возмущение он высказал, когда узнал об угрозах, которые посылает мне брат.

– Нет сомнений, что отец в просьбе тебе отказал, иначе вёл бы ты себя сейчас по-другому.

– Да, отказал. И запретил даже думать об этом.

– И правильно. Генрих долгие годы взращивал в тебе правителя Регенплатца, своих обширных богатых земель, вкладывал в тебя любовь, надежды, душу свою, а ты вдруг пожелал от всего этого отказаться, испугавшись жалких воплей слабого братца…

– Я не испугался, пойми! – горячо прервал друга Берхард. – Брат лишь представляется сильным, громко кричит, машет кулаками, но на самом деле Густав слаб, им руководит сильная Патриция. И она не успокоится, пока не свергнет меня, она заставит сына развязать войну. В мирном Регенплатце прольётся кровь из-за меня, из-за семейных передряг.

Но Клак Кроненберг лишь махнул рукой на эти доводы.

– У тебя есть армия, вассалы встанут за тебя, если не все, то большинство уж точно. Мой отец и я приведём к тебе своих воинов. Если битва и случится, она будет короткой. Мирный люд не пострадает. Густаву и Патриции не победить.

– Супруг Маргарет граф Гельпфриг обещал поддержать Густава. У него большая армия, и он вполне может прийти сюда не только как союзник, но и как захватчик. Для Патриции земли Регенплатца чужие, она ему позволит.

– Друг мой, у тебя слишком бурная фантазия, – улыбнулся Кларк. – Никаких кровавых битв не случится. Зачем такие сложности и траты? К тому же Густав в битве может и проиграть. Такие люди, как Патриция, действуют хитростью, коварством, чтоб уж наверняка. Лучше сам будь осмотрителен, приглядывайся к слугам своим…

– Постоянно всех подозревать, оглядываться…

– Так живёт любой король.

– Патриция уже давно могла бы от меня избавиться, сколько лет было в её распоряжении.

– Возможно, она надеялась, что Генрих передумает, – пожал Кларк плечами.

– Я не хочу такой ужасной жизни. Я хочу жить легко и свободно. Но воля отца всё-таки сажает меня на трон. Отец раскрыл мне одно своё тайное намерение: на свадебной церемонии, когда в сборе будут все вассалы и приглашённая знать, а главное, король Фридрих, он объявит, что снимает с себя все полномочия правителя Регенплатца и передаёт их мне. День моей свадьбы станет началом моего правления, Кларк.

– В сложившихся отношениях между тобой и Густавом, ландграф поступит весьма мудро. Патриция и рот не успеет открыть, как все вассалы присягнут на верность тебе. А если она или Густав посмеют восстать против тебя, ты в праве будешь заточить их в темнице или даже казнить.

– Думаешь, я пойду на это? Мой родной брат, моя мать…

– Если над твоей жизнью и миром Регенплатца нависнет угроза, пойдёшь. Но от трона отказываться ты не имеешь права. Он твой.

– Мой отец был бы тебе благодарен, если б услышал, какие наставления ты говоришь мне.

– Я говорю то, что есть. А ты, я смотрю, хочешь завести меня в дебри дремучие, – вдруг заметил Кларк. – Смотри, лес сгущается, а дорога становится узкой.

– Да, я и сам подозреваю, что мы где-то сбились с пути, – оглядываясь по сторонам, согласился Берхард. – Слишком увлеклись разговором.

– И куда ведёт эта дорога?

– Не знаю. Никогда не ездил по ней. Но говорят, в этих местах много болот.

– Тогда лучше повернуть обратно, пока не заблудились, – предложил Кларк.

– Давай посмотрим, что за тем поворотом. Должна же эта дорога куда-то вести.

Кларк согласился, и подгоняемые любопытством юноши, пришпорили коней. Достигнув поворота, они остановились. Дорога уходила вдаль, но её пересекала узкая тропа, проползающая сквозь заросли кустарника.

– За поворотом ничего нет, – констатировал Кларк. – Дорога, несомненно, куда-то ведёт, однако ехать по ней, думаю, придётся долго. И судя по направлению, мы вряд ли попадём в Регентропф.