Ливонская война

Австрийской дипломатии действительно удалось добиться дипломатического вмешательства русского правительства в польско-литовские события. В официальной грамоте царь советовал полякам избрать королем австрийского эрцгерцога Эрнеста и угрожал войной на случай избрания турецкого кандидата. В грамоте к литовским панам — раде он вновь выдвигал план отделения Литвы от Польши и соглашался на отдельное избрание свое великим князем литовским. В таком случае польский престол должен был перейти к эрцгерцогу Эрнесту. В случае отказа Литвы отделиться от Польши, царь настаивал на избрании австрийского кандидата как литовцами, так и поляками.

Наряду с этими официальными представлениями русского правительства в Речи Посполитой, царь вел тайные переговоры с литовскими панами и примасом о своем избрании на польско-литовский престол. У нас нет, впрочем, оснований рассматривать эти переговоры и стоящий особняком эпизод с Граевским как серьезную попытку Грозного добиться избрания на польский престол. Скорее всего в них следует видеть только дипломатическую уловку, рассчитанную на затяжку избирательной борьбы в Речи Посполитой и преследующую цель сорвать утверждение в Речи Посполитой турецкого кандидата — Батория. Русскому правительству было крайне важно выиграть время, довести до конца начатые с императором переговоры о разделе Речи Посполитой и подготовиться к возобновлению крупных военных операций в Прибалтике.

Эти операции, преследующие цель полного подчинения Ливонии, начались в 1576 и 1577 гг. Обстоятельства, казалось, вполне благоприятствовали планам русского правительства. Внутри страны было решительно разгромлено реакционное боярство, противившееся борьбе Русского государства за Прибалтику. Реформы 70-х годов должны были укрепить военные силы государства, которое было сильно истощено длительной Ливонской войной, татарскими набегами и гражданской войной, развернувшейся в стране в годы опричнины в связи с усилиями дворянского правительства до конца искоренить враждебную централизации государства боярщину. На южных границах Русское государство получило совершенно необходимую ему передышку в борьбе с Крымом, а нападения ногайских татар в 1576 и 1577 гг. не имели большого военного значения.

Правда, в Речи Посполитой дело дошло все-таки до утверждения на польском престоле Стефана Батория, в связи с чем можно было ожидать в будущем нового обострения отношений с Крымом и Турцией. Судьбу выборов решила невозможность для польско-литовской шляхты договориться с Грозным о выгодных для нее условиях избрания на престол русского государя и турецко-татарская угроза.

После того, как сносившимися с венским двором сенаторами был провозглашен польским королем император Максимилиан II (12 октября 1575 г.), возмущенная шляхта, возглавляемая Яном Замойским, избрала королевой престарелую Анну Ягеллонку, сестру покойного короля Сигизмунда II Августа. Королем был избран турецкий кандидат Стефан Баторий с обязательством вступить в брак с королевой Анной. Одновременно были приняты энергичные меры к тому, чтобы не допустить прибытия в Польшу императора Максимилиана. Краков был занят вооруженными отрядами шляхты. Несмотря на то, что Баторий спешно явился в Польшу и уже 1 мая 1576 г. был коронован польским королем, можно было ожидать войны между Речью Посполитой и Габсбургами. Война эта неминуемо должна была привести к гражданской войне в самой Речи Посполитой между борющимися партиями. Восстание Гданьска, отказавшегося признать Батория и ведшего дело к полному отделению вместе со всей Королевской Пруссией от Польши и переходу под власть Империи, было, казалось, первым признаком начинающейся в стране гражданской войны. Тот факт, что представители Литвы не присутствовали на коронации Батория, тоже свидетельствовал об угрозе гражданской войны, особенно если учесть сильное возмущение литовских магнатов инкорпорацией в состав Короны украинских земель Великого княжества. С другой стороны, избрание Батория не повело к немедленному ослаблению противоречий между Речью Посполитой и Крымом и Турцией. В 1577 и 1578 гг. татары совершали крупные набеги на территорию Речи Посполитой. Правда, набег 1578 г. был совершен вопреки воле турецкого правительства, добившегося затем примирения между Речью Посполитой и Крымом.