Лиза готова на все

Удовлетворив любопытство и удостоверившись в том, что в качестве невестки у нее будет не какая-нибудь серость, миссис Нордофф («можешь называть меня Эльспет») соизволила наконец отпустить нас. К машине мы направились едва ли не бегом, не переставая при этом махать на прощание. Мы рванули прочь на такой скорости, что это было даже невежливо. Оказавшись на безопасном расстоянии от отеля «Билтмор» и очаровательных родственников, мы притормозили у первого попавшегося бара и заказали себе по двойному виски со льдом.

– За свободу! – поднял тост Эрик, распуская узел на галстуке. – Наконец-то я снова могу быть самим собой!

– Как насчет моего гонорара? – поинтересовалась я. – Надеюсь, я его заслужила?

– На все сто!

– Что скажешь, я ей понравилась?

– Да мама от тебя просто в восторге! – заверил меня Эрик. – Я даже не ожидал, что ты так здорово разбираешься в живописи.

– Да брось ты, – отмахнулась я, – должна признаться, мне просто удалось удачно вставить пару цитат из одного учебника по истории искусства.

– Так цитировать тоже нужно уметь. У тебя, по крайней мере, все было к месту. Лично я поверил в то, что ты знаешь, о чем говоришь. Мама тоже купилась. За что тебе спасибо.

Эрику явно стало легче. Ласковый взгляд и пара добрых слов от матери оказались для него идеальным антидепрессантом. У него даже морщины на лице разгладились.

– Знаешь, что во всем этом самое главное? – спросил он меня.

– Что?

– А то, что мама даже спросила, что я сейчас снимаю. Ты как раз ненадолго вышла перед самым отъездом, а она взяла меня за руку и сказала, что видела «Дамскую комнату». А потом добавила, что, с ее точки зрения, я вполне смогу стать великим режиссером. Представляешь себе, Лиз? Даже не просто хорошим, а великим!

– Здорово!

– Для меня это важнее, чем получить «Оскар». Да, слушай, видела бы ты глаза мамы в тот момент, когда я сказал ей, какой фильм собираюсь снимать.

– Ну и какой же?

– Буду экранизировать Толстого. «Воскресение».

– Ничего себе! Ну ты и замахнулся!

Я вспомнила, что подпирала какой-то толстой книгой дверь прошлым летом, чтобы в доме не было так душно, и у меня возникло глубокое подозрение, что это был именно этот роман.

– Вот и мама одобряет мой выбор. Она даже сказала, что всегда знала, что рано или поздно сможет гордиться мной.

Эрик вытер глаза салфеткой, и мне даже показалось, что сейчас мы оба разрыдаемся, как участники шоу Опры Уинфри. Но все же мы смогли взять себя в руки. Эрик первым собрался с мыслями.

– Хочешь, заедем ко мне по дороге, – предложил он, – посмотришь моего Хокни.

– Да нет, спасибо. Честно говоря, я не поклонница Хокни, – вежливо отказалась я. – Поеду лучше домой.

Сидя в роскошной машине, все еще в платье и пиджаке от Армани, я вспоминала разговор за обедом. Надо же, как все сложилось… «Мистер и миссис Кларк с Перси», Хокни. Хокни – любимый художник Ричарда, одну из последних работ которого можно посмотреть у Эрика дома. Ричард был бы в восторге, предоставься ему такая возможность. Одним тем, что я не поехала смотреть эту картину, я как бы показала Ричарду язык, пусть даже издалека. «Вот так, – словно говорила я ему, – плевать мне на все то, что тебе интересно и дорого. Плевать. Меня это больше не волнует. По крайней мере не должно волновать».

Это был маленький бунт. Пускай детский. Но, следует признать, легче мне не стало.

Глава семнадцатая

Эрик высадил меня в полумиле от моего дома. Он почему-то решил, что не стоит заезжать в наш квартал в открытом кабриолете. Пожалуй, он был прав. Помахав ему на прощание, я отправилась домой. Чувствовала я себя как Золушка после бала. Дома я убрала шикарные туфли в шкаф и переоделась. Наряд от Армани заменили кричащие разноцветные шмотки, в которых я пошла на работу, – в «Ледибойз» была как раз моя смена.

Джо все так же выступал вместо Саши Тристель. Под утро, когда мы возвращались, я рассказала ему про свадьбу. Джо от души посмеялся над тем, как я удостоилась предложения руки и сердца.

– Мне тут Брэнди нагадала скорое замужество, – грустно вздохнула я, – но, надеюсь, она имела в виду не это.

Мне не терпелось спросить ее об этом, а заодно и поделиться впечатлениями о поездке в Санта-Барбару. До работы мы с ней не виделись – Брэнди уехала куда-то на очередные пробы.

– Слушай, а как у Брэнди прошла последняя встреча? – спросила я Джо.

– Понятия не имею. Я еще не видел ее.

Когда мы с Джо подъехали к дому в шесть утра, Брэнди сидела на ступеньках крыльца. В руках у нее дымилась сигарета.

– Ты что, куришь? – удивилась я. – Ты же вроде бросила?