Лиза на пути невозможности

Компания Лизы два часа загорала на дощатых мостках. Загорала буквально: мальчишки в одних трусах, Лиза – в синем полосатом купальнике. В ожидании колёсного пароходика «Афалина» они несколько раз искупались, полностью высохли и опять изучали атлас. Как его ни крути, получалось, до следующей горы добираться несколько дней. Даже на пароходе.

– Гора Леопард, тысячу двести метров, – читал Ганс. – Названа так за вересковые кусты на склонах, издали похожие на тёмные пятна на светло-сером известняке скал. Кроме того, плавный изгиб напоминает спину припавшей для прыжка кошки. Средние высоты всего-то шестьсот метров, для нас – ерунда! В «голове» есть пещера со множеством сталактитов и сталагмитов, торчащих из пола и потолка, как клыки. Называется Пасть Леопарда. Местная достопримечательность, советуют заглянуть.

Друзья задумчиво кивали.

Почти на том же расстоянии, что гора-Леопард, «пьющая» из реки на юге, прямо на западе возвышалась другая гора – Листерон. Она же – Кудрявая, полностью покрытая лиственным лесом. Из-за близости реки или по другой причине, известной только ей, Лиза выбрала Леопарда. До Кудрявой горы что из Наркисово, что от Леопарда – верных полтысячи километров. И, увы, ближе ничего, считающегося горой, путешественники не нашли. Три пары глаз просматривали самые мелкие местные названия, типа деревенских Красных горок вблизи селений и на речных обрывах. Искали подходящие районы в городах, но крупных городов близ реки не встречалось до самого моря. А все возвышенности назывались уступ, мыс, холм – как угодно, только не «горы».

И наставники ничего подсказать не могли. Из того, что есть на карте, выбирает всё равно Лиза. А её тянуло к Золотой балке. Это сразу за Леопардом.

* * *

«Афалина-2» бойко шлёпала лопастями по воде. До самого моря ходили четыре «Афалины», пять «Кальмаров», три «Медузы» и парочка «Кашалотов». Только на них имелись спальные каюты. Более мелкие пароходики и катера курсировали между сельскими пристанями, проводя в рейсе не дольше одного дня.

Тигр снова удачно прописал их в двух двухместных каютах, чудом избежав подозрений кассира, как они путешествуют без взрослых. Лиза якобы плыла с дедушкой, а мальчишки – отдельно.

На первом обеде в столовой, которую тут называли кают-компания, к ним за шестиместный столик подсела толстая тётенька с упитанным маленьким мальчиком в панамке. И сразу спросила, с кем они плывут, почему «детки» одни?

– Дедушка не захотел идти в столовую, – поддержала «легенду» Лиза. – У него ноет нога, наверное, на погоду. Боюсь, ночью будет гроза!

– Мы отнесём ему обед в каюту, – заверил Ганс. Троллик никогда не отказывался от добавки, а Лиза – от возможности сделать запасы. К обеду подавали не только хлеб, но и печенье. Они взяли четыре пачки, никто свою даже не открывал. Прихватили в буфете минералку, специально ради маленьких удобных бутылочек.

Хотя ни дедушки, ни его ревматизма на борту не было, к вечеру небо потемнело и полил сильный дождь. По «Афалине» прошёл вахтенный, проверил, все ли окна в каютах хорошо закрыты. Вода струилась по стеклу сплошным потоком. Если в рулевой рубке то же самое, как вообще вести пароход в такой мгле?

До вечера берега поднимались всё круче, в темноте с них мигали огоньки. Это единственное, что удавалось рассмотреть пассажирам, кроме стены дождя. «Афалину» сильно качало, из радиорубки голос капитана или его помощника просил пассажиров не гулять по палубе – есть риск выпасть за борт, а видимость такая, что могут и не заметить пропажу!

В кают-компании по вечерам звучала музыка, собирались все желающие играть во что-то или танцевать, но сегодня светский вечер отменили из-за погоды.

Что делали другие пассажиры, тройка не проверяла. Лиза решила пораньше лечь спать. И думала, что соседи последуют её примеру. В действительности в их каюте собрались четверо и рано спать не собирались.

– Не нравится мне этот дождь! – ворчал Гансик, глядя в окно. – Что-то с ним не то!

– Боишься чародея? – подколол Тишка.

– Я? Почему? – искренне изумился троллик.

– Фермерша сказала, что он дважды приходил в сильный дождь. Не помнишь?

– Теперь вспомнил… И вот теперь боюсь! – расстроился Ганс.

– Тихо, мальки! Не пищите! – прикрикнул Алоиз. Не для порядка, а потому что ему действительно мешали слушать. Когда все замерли и напряжённо вслушивались, сквозь шум гребных колёс и стук дождя до них долетело смутное: «Кру! Кру!»

Клич ворона повторялся снова и снова. Пришлось наставникам вместе с учениками вылететь на палубу, благо дождь их не задевал. Вспышки молний сверкали редко и так далеко, что тихий рокот грома докатывался только через минуту. Но в одной вспышке над «Афалиной» вместо более привычного силуэта чайки все заметили парящего ворона. Его сдувало ветром, но чёрная птица упорно следовала за пароходом.