Лиза в Треугольнике Паскаля, или Эффект скрытого Микки Мауса

– Отправьте снимок на экспертизу. Любой специалист вам скажет. Это даже не копия. Это дешёвый репринт или фотожаба. Пародия на настоящую Лизу.

Блю сжимал кулак и сверлил Джоконду своими серо-голубыми глазами. Он начинал терять терпение.

– То есть… Подождите… Вы хотите сказать, что вас много? Вас не двое и не трое?

– Что вы! – Лиза откинулась на спинку стула и положила в рот последний кусочек круассана. – Нас бесконечное множество… Даже внутри меня, как показывают последние исследования, живёт ещё одна Лиза. Она невидима. Но она совсем другая. У неё другой разрез глаз, другой лоб, нос совсем иной формы… Всё другое. Мне так сложно иногда. Она то и дело даёт о себе знать. Это как другой человек внутри тебя. Другой характер. Другой голос. Другие желания. Всё другое!

Блю смотрел на неё с растерянностью и отчаянием. На лбу проступали капельки пота.

– Хорошо… – сказал он. – А тех троих знаете?

– Впервые вижу.

Блю качал головой, ноздри раздувались, кожа на щеках покрывалась ярко-красным румянцем. Он достал фотографию мёртвой Лизы и протянул её Джоконде.

– Узнаёте?

Лиза пристально смотрела на снимок.

– Это её убили? – спросила она.

– Да. Узнаёте?

Лиза молчала, жадно вглядывалась в лицо убитой.

– Нет… – прошептала она. – Нет… Одно могу сказать: она – не дешёвый репринт и не версия. Она – копия. Старинная копия. Более точную оценку могут сделать эксперты.

Блю положил фотографию в карман.

– А что вы можете нам рассказать о других? – спросила Пинк.

– О копиях, версиях, репринтах?

– Да.

– Знаю только, что их бесконечное множество. Я и по поводу себя не уверена…

– То есть? – Пинк смотрела на неё во все глаза.

– Ну… Был случай в 1911 году. Меня украли и увезли в Италию. Но кто может с точностью сказать, что вернули в Лувр именно меня?

– А вы сами не помните?

Лиза широко улыбнулась.

– Боже… О чём вы… Прошло более ста лет. Я не помню, что было пятьдесят лет назад, не то что сто лет или двести. Мой психолог говорит, что это из-за пережитых стрессов… То меня Леонардо перевозил из Флоренции в Амбуаз, а затем завещал своему ученику Салаи, чьи сестры продали меня Франциску I, то Наполеон помещал меня в свою спальню во дворце Тюильри, то меня эвакуировали во время Второй мировой, то меня обливали кислотой, то красной краской… Чего только не было! Я только одно помню. После этой истории с кражей я стала очень популярна. Посещаемость Лувра увеличилась в разы.

– Ясно… – Пинк тоже начинал пробирать холодок растерянности. Если сама Джоконда не была уверена, что она – это она, кто же был тогда на фото? Кто был в морге? И где им искать эту банду ушастого?

– Но, возможно, вы знаете хотя бы кого-то из ваших копий и версий, кто точно не вы?

– Да. Некоторых знаю. Прежде всего… копии и наброски Леонардо да Винчи. Ну… если и не самого Леонардо, то, по крайней мере, выполненные его учениками, в его мастерской, в его личном присутствии. Ещё одна находится в Петербурге в одной частной коллекции. Но она считается более ранней, чем мой портрет. Ещё есть так называемая Айзелуортская Мона Лиза из Цюриха. Её считают моей ранней версией, нарисованной самим Леонардо. Хотя есть ученые, которые утверждают, что она выполнена по памяти Рафаэлем Санти. Она принадлежала когда-то одному английскому коллекционеру. Но она лишь отдалённо напоминает меня. Я бы сказала, совсем не похожа на меня… Ещё одна, не принадлежавшая кисти Леонардо, но относящаяся к XVI веку, хранится в музее Мадрида. Ещё есть Обнажённые Джоконды… Среди них – Мона Ванна – предположительно кисти Джакомо Салаи… Возможно, убитая – одна из этих копий… А, возможно, из неизвестных никому копий времён Леонардо… Одна из бесконечных гипотез… Кто знает?..

Блю и Пинк растерянно слушали Лизу, с каждой секундой яснее осознавая, в какую бездонную дыру они проваливаются. Копий и версий возникало всё больше и больше.

– В ХХ веке был настоящий бум на изображение Джоконды, – продолжила Лиза. – Самые знаменитые – супрематическая Джоконда с композиции Малевича, Джоконда с усиками Марселя Дюшана, или L. H. O.O.Q., Джоконда Сальвадора Дали (тоже, между прочим, с усиками), Четыре Моны Лизы и Тридцать лучше, чем одна… Энди Уорхола. В XXI веке две Джоконды Бэнкси… на одной… боже… она показывает свой пухлый зад, – Лиза хихикнула, – а на второй, видите ли, целится из гранатомёта… Знаю ещё Джоконд Фернана Леже, Сигэо Фукуды, Роберта Сильверса (фотомозаическую Лизу, скомпонованную из множества портретов), La Gioconda Рене Магрита, где самой Джоконды нет, есть лишь очертание окна, напоминающее силуэт Джоконды… Знаю Джоконд в стиле поп-арт Роя Лихтенштейна и Ёкоо Таданори… Джоконды коллажистов Роберта Сгарры и Валерия Земцова… Ещё помню Джоконду Мелиссы Граймс, состоящую из множества падающих башен. Но это далеко не все…

– А знаете ли вы, кстати, саму Лизу, с которой вас писали? – спросил Блю.

– Лизу Герардини, в замужестве дель Джокондо?

– Да.

– Лично не знаю. Но слышала, где она живёт.

– Так-так… – сказал Блю, открывая блокнот.

– Она живёт вместе с мужем Франческо дель Джокондо, торговцем тканями, в центре Флоренции, на Via della Stufa.