Лобановский

«Зрелищный футбол? — переспрашивал Лобановский интервьюировавшего его для сайта УЕФА киевского журналиста Игоря Линника. — Я не понимаю, что это значит. Не существует работника клуба или болельщика, который будет доволен поражением своей команды, хотя та продемонстрировала зрелищный футбол. Футбол — это военный конфликт. И у каждого из соперников одна цель — победа». Лобановский был убеждён в том, что если он вместе с командой не может реализовать свои задумки на поле, то дело не в том, что задумки плохие, а в уровне их реализации.

Футбол для тех, кто выходит на поле, — работа. Работа тяжёлая. Когда её удаётся хорошо выполнить, игроки получают наслаждение. Но это не означает, что в следующем матче работа будет легче. Романтически настроенные экзальтированные любители футбола считают, что Йохан Кройф, перейдя в тренерский цех, поставил в футболе крест на слове «работа», заменив его словом «наслаждение», наполнив тем самым игру совершенно иным философским подходом и попутно заявив, что «хорошему игроку не нужна физическая сила».

Кройф был не просто хорошим игроком — гениальным. Но грош цена была бы его гениальности в том случае, если бы он не обладал силой, скоростью, выносливостью, позволявшими ему проявлять мастерство на протяжении всего матча практически без устали.

Хотелось бы на протяжении 90 минут понаблюдать за игрой Месси или Роналду, Гризмана или Ибрагимовича, Неймара или Диего Косты в том случае, если бы они не обладали физической силой, то есть не были бы готовы физически для того, чтобы играть в интересах команды весь матч. Футболистов «Барселоны», которых тренировал тогда Кройф, «грохнул» (3:2) ЦСКА под руководством Геннадия Костылева в 1992 году в Лиге чемпионов, не пропустив в следующую стадию турнира. Только потому, что они были на тот момент слабо подготовлены: сил не хватило.

«Милан» в финале Лиги чемпионов в 1994 году просто уничтожил «Барселону» Кройфа со счётом 4:0. «Милан», который тренировал тогда Фабио Капелло, Йохан Кройф публично критиковал за так называемый «сухой» стиль. Перед финалом. А после 0:4 в матче, в котором футболисты «Барселоны», в отличие от коллег из «Милана», не «работали», а, по всей вероятности, «наслаждались футболом», чего уж критиковать?.. «Сухой стиль» соперника стал причиной разгрома.

Кройф, к слову, резко критиковал и потрясающую сборную Голландии, которая в 2010 году вышла в финал чемпионата мира в ЮАР, где должна была — столько возможностей не использовали! — обыгрывать Испанию, но проиграла в один мяч. Критиковал Кройф своих соотечественников за то, что играли они не так, как ему хотелось бы, — не романтично.

Не иметь физической силы при сегодняшних командных и индивидуальных скоростях, резко изменившихся требованиях к обшей и специальной выносливости при мгновенных переходах из одной игровой стадии в другую — с тех пор, как о необходимости достижения высокого уровня функциональной готовности аргументированно стали в середине 70-х годов говорить Лобановский и Базилевич, — невозможно. Футбол в таком случае становится бессмыслицей.

С момента показательного разгрома «Барселоны» «Миланом» прошли многие годы. Апологеты голландца убеждены, что найдётся не так много людей, кто между футболом Капелло и футболом Кройфа выберет первый.

Но футбол, вообще-то, один. Нет «футбола Кройфа», нет «футбола Капелло», нет «футбола Лобановского»... Капелло, если говорить о финале Лиги чемпионов-94 (да и вообще о том периоде в европейской футбольной истории), трактовал футбол так и свято в свою правоту верил. Кройф трактовал эдак. И тоже верил. А помнят все не трактовку, а счёт — 4:0. «Реликтовое племя любителей “зрелищного” футбола, — говорит Олег Базилевич, — никак не хочет понять, что в этой самой охаиваемой ими простоте и таится гениальность. Особенно в футболе, где, беря на себя смелость сыграть сложно, моментально ставишь под сомнение успех и надёжность этого приёма».

Гарри Каспаров, хорошо знающий о том, что «когда тонешь, не время думать о том, красиво ли ты плывёшь», в книге «Шахматы как модель жизни» писал словно о стратегическом и тактическом подходе Лобановского не только к матчам и турнирам, но — к жизни. Попутно Каспаров вспоминал знаменитую формулу Томаса Эдисона: «Успех — это один процент вдохновения и девяносто девять процентов пота», которую всегда произносил в разговоре с новичками «Динамо» Лобановский (вместо слова «вдохновение» он говорил «талант»).

«Тигран Петросян, — отмечал Каспаров, — преуспел в “шахматной профилактике”. Это искусство превентивных действий, укрепления собственной позиции и ликвидации возможных угроз ещё до их возникновения. Петросян владел искусством защиты так хорошо, что зачастую атака его соперника заканчивалась, не успев начаться, — иногда даже ещё до того, как тот успевал о ней подумать. Петросян выстраивал идеальную оборону, сковывая силы своих соперников и подталкивая их к неосторожным шагам. Он выискивал малейшую слабость и с филигранной точностью использовал чужие ошибки.