Лобовая атака

Оставив Омаева на улице, Соколов поднялся на второй этаж деревянного дома в уцелевшей части. Расшатанная лестница с перилами сильно скрипела под ногами, и если бы кто-то со стороны наблюдал за развалинами, лейтенант этими шагами выдал бы себя с головой.

Он посмотрел в бинокль из окна и увидел только кроны деревьев до самой железной дороги далеко на севере. На востоке лес был пореже, среди деревьев в нескольких километрах виднелись железные крыши. Наверное, это и были дубовские склады. Южнее – много открытого пространства и еще одна железнодорожная ветка, подходившая, видимо, к Дубовке.

Можно было считать разведку удачной. Через эту заброшенную пилораму вполне можно проехать, а отсюда до Дубовки уже рукой подать.

Спустившись, Соколов встретил грустно улыбающегося Омаева.

– Ты чего?

– Тут досок осталось столько, что дом построить можно, – сказал Руслан. – Я просто подумал, что вернутся люди после войны, а их работа ждет. Дом сразу вспомнил. У нас большой дом, в два этажа с верандой. У нас семья большая и много родни, и часто все собираемся вместе. И с Кубани приезжает родня с материнской стороны. Она же у меня русская, а чеченец только отец.

– Подожди. Ты сказал, доски?

– Да, и много. Вон там в сушилке и еще в большом цеху. Хорошая доска, стены обшивать можно.

– Показывай!

Досок и правда было очень много. Частью сильно попорчены и покороблены от того, что на них попадала влага через дыры в крыше. Часть оказалась вполне годной и сухой, хоть сейчас баньку отделывай. Соколов сидел на корточках и гладил доски рукой, рассеянно поглядывая по сторонам. Омаев, не понимая, смотрел на лейтенанта.

– Тоже о доме думаете? – наконец спросил он командира.

– И о доме тоже, – кивнул Алексей. – Если учесть, что половина моей взрослой жизни прошла в деревне под Куйбышевом. О доме мы все думаем. А сейчас я придумал, как нам танки замаскировать.

– Досками? – не поверил своим ушам Омаев.

– Именно! – Соколов встал и отряхнул руки. – Слушай приказ, Руслан. Бегом назад, передай Логунову, пусть ведет сюда танки. Той дорогой, что мы с тобой шли. Я буду здесь, осмотрюсь еще. Мы с тобой нашли замечательное место. Столько досок! Мы замаскируем башни наших танков под немецкие. Понял?

Еще задолго до начала сумерек все семь танков стояли между покосившимися строениями пилорамы. Соколов сам убедился, что каждый танк стоит так, что его не будет видно с самолета-разведчика, а потом объяснил командирам машин свою задумку. Нужно просто обшить башню Т-34 досками, сделать ее прямоугольной, с чуть заниженной передней частью. Потом показал бочки со старым отработанным маслом.

Работа закипела. В ход пошли старые гнутые гвозди, которые в основном удавалось распрямить. Иногда танкисты пользовались проволокой, чтобы скрутить доски.

Нарисовав на башнях контуры крестов, наподобие тех, что были на немецких танках, уже в сумерках стали пропитывать доски отработанным маслом, оставляя светлыми только изображения крестов. Лучше было бы просто покрасить, но краски не было ни для «башен», ни для крестов.

Соколов смотрел и морщился. Выглядело все странно и нелепо, но самого главного он все-таки добился. Узнать в этих странных машинах «тридцатьчетверки» было сложно. Человек, который их увидит завтра утром мельком, должен будет досконально разбираться в танках, чтобы понять, что «башни» ненастоящие, что кресты на них странные, что большие катки не такие, как у немецких танков. Понять все это, конечно, можно, но главное – не давать случайным наблюдателям приглядываться. Если уж придется где-то двигаться на виду, это должно быть сделано быстро. Хотя бы без подозрений и излишнего к себе внимания добраться до Дубовки, а там можно весь этот хлам сбросить. Будут снаряды, можно будет не прятаться!

Когда стемнело, Соколов с Шубиным и еще тремя танкистам, которые побывали в лагере военнопленных в Дубовке, нашли защищенный угол в одном из цехов, завесили окно брезентом и разложили карту.

– Лагерь вот здесь, с юга, – стал показывать старшина карандашом на карте. – Нас когда вывозили на грузовике, я видел часть дороги. Из самого лагеря ни хрена не видно, что вокруг делается, а из машины я увидел. Железнодорожную ветку, которая подходит к складам вот отсюда. Ею не пользовались давно, там трава местами, между шпалами и на откосах, высокая. Везли нас на юго-запад сначала, потом на запад. Примерно вот так грунтовка проходит от поселка. На шоссе мы выехали часа через два, а до этого все локти и колени об пол кузова отбили, так трясло и бросало машину. Помните, хлопцы?

– Это точно. Дорога там разбитая вся, но немцы нас везли почему-то там, а не по шоссе, – подтвердили танкисты.

– А может, из-за моста? – предположил Соколов, показывая на карте пересечение шоссе с небольшой речушкой. – Во время боев могли взорвать.

– Лучше бы его починили, – покачал головой старшина. – Тогда бы машины снова шли через мост, а не в объезд. Нам желательно, чтобы пусто здесь было, а то к лагерю не подойдем.