ЛоГГ. Том 2. Амбиции

— Ничего, просто… Ну, я задавался вопросом о нескольких вещах… Например, о том, что она думает о вашем превосходительстве. С позиции подчинённого.

— И что же вы обо мне думаете? — спросил Ян, неуклюже пытаясь уйти.

— Хмм, честно говоря, я не знаю. Вы полны противоречий, — Шёнкопф с дружеской улыбкой оглянулся на разочарованное лицо своего командира. — Почему я так говорю? Ну, во-первых, нет другого человека, который бы так ненавидел глупость войны. Но в то же время никого, кто умел бы воевать лучше вас. Разве я не прав?

— А что вы думаете о Райнхарде фон Лоэнграмме?

— Что было бы весело сразиться с ним, — это возмутительное заявление командир розенриттеров выдал без малейших колебаний. — Думаю, сражаясь в равных условиях, вы победили бы его.

— Подобные гипотезы не имеют смысла, — сказал Ян.

— Да, я знаю.

Тактика — это искусство управлять войсками, чтобы победить в сражении. Стратегия — искусство создавать такие условия, чтобы можно было максимально эффективно использовать свою тактику. Соответственно, предложение Шёнкопфа было нереальным, поскольку не учитывало элемент стратегии в войне.

— Как бы то ни было, давайте перейдём к следующему пункту. Вы прекрасно осознаёте, насколько неисправна текущая силовая структура Союза Свободных Планет, как в плане возможностей, так и в плане морали. Тем не менее, несмотря на это, вы сделаете всё, чтобы спасти её. Это огромное противоречие.

— Лучшее — враг хорошего. Конечно, я признаю, что текущая власть Союза «неисправна». Но посмотрите на лозунги, которые выдвигают эти «спасатели республики». Разве это не ещё хуже, чем то, что мы имеем сейчас?

— Если вы спрашиваете меня… — произнёс Шёнкопф со странным блеском в глазах. — Я бы предложил позволить этим шутам из Военного Конгресса очистить нынешний режим. Тщательно и полностью. В любом случае, они со временем проявят собственные недостатки и потеряют контроль над ситуацией. И вот тут появитесь вы, избавитесь от уборщиков и примете власть как реставратор демократии. Вот такой вариант я бы назвал «лучшим».

Молодой командующий Изерлона поражённо уставился на своего подчинённого. Шёнкопф больше не улыбался.

— Как насчёт такого? Даже если бы это было только формально, как диктатор вы смогли бы защитить подлинное демократическое правление.

— «Диктатор Ян Вэнли», да? С какой стороны ни взгляни, это не в моём стиле.

— Быть солдатом тоже не в вашем стиле. Но вы здесь, и вы делаете вашу работу лучше всех. И, должно быть, с ролью диктатора справитесь не хуже.

— Бригадный генерал Шёнкопф.

— Да?

— Вы делились с кем-нибудь такими мыслями?

— Конечно, нет.

— Рад это слышать…

Не говоря больше ничего, Ян отвернулся от Шёнкопфа и поспешил на совещание.

Двигаясь в нескольких шагах позади, Шёнкопф улыбался. Понимал ли Ян, что в армии вряд ли найдётся другой офицер, позволяющий подчинённым так свободно высказывать своё мнение? Да, быть начальником Вальтера фон Шёнкопфа — нелёгкое дело.

В крепости Изерлон проживало много гражданских, и их беспокойство выросло от известий о государственном перевороте на родине и гражданской войне в Империи. Один из таких людей остановил Юлиана, направлявшегося в гражданский жилой район по поручению Яна, и спросил, есть ли вообще шансы на победу.

Юноша внимательно посмотрел в лицо тому, кто его окликнул, а потом, упрекая человека за панику, уверенно сказал:

— Адмирал Ян Вэнли не вступает в битвы, в которых нельзя победить.

Очень быстро этот обмен репликами стал известен по всему Изерлону. «Адмирал Ян не сражается в битвах, в которых нельзя победить». Действительно, победы были постоянным спутником этого человека. Так что он обязательно победит и на этот раз. Беспокойство мирных жителей, по крайней мере, открытое, улеглось.

Ян, позже услышавший об этом, уточнил у Юлиана, действительно ли был этот разговор, а потом поддразнил юношу:

— А у тебя прорезался неожиданный талант. Может, назначить тебя пресс-секретарём по связям с общественностью?

— Но я же не лукавил, а сказал ему чистую правду, адмирал?

— Хм, да. Во всяком случае, на этот раз, — Юлиан заметил, как его опекун чуть нахмурился. — Конечно, я надеюсь, что это так и останется…

Юлиан отправился учиться пилотировать одноместный истребитель, называемый спартанцем, а Ян вызвал к себе бригадного генерала Шёнкопфа.

Молодой адмирал решил разделить флот, которым командовал, на скоростное мобильное подразделение под своим непосредственным командованием и флот поддержки, обеспечивающий снабжение и способный за себя постоять. Однако он пока не решил, в какой из них направит Шёнкопфа. Поэтому посоветовался с ним самим и решил в итоге взять его в свой штаб.

Во время разговора Ян спросил его о Юлиане, которого Шёнкопф обучал рукопашному бою и стрельбе.

— Если вы спрашиваете, какой из него воин, то тут он отлично справляется со своими обязанностями — в этом отношении он будет гораздо полезнее вас, ваше превосходительство, — Шёнкопф был беспощаден. — Но ведь это не то, чего бы вы для него хотели?

Ответ Яна был наполовину обращён к самому себе: