Логика капитала

В диалектической логике отношения между ранними и более поздними системами такое же «как между предшествующими и последующими ступенями логической идеи, а именно последующие ступени содержат в себе предшествующие как снятые»[34]. Если в «Капитале» Карла Маркса в снятом виде содержатся достижения экономической мысли со времен Аристотеля и прежде всего научные системы Адама Смита и Давида Рикардо, то неоклассика пошла по пути изучения видимости сущностных явлений экономической жизни, не углубляясь ни в онтологию, ни в гносеологию, ни в аксиологию теоретического мышления. Неоклассика, которая считает, что опровергла научную систему политической экономии в «Капитале» Карла Маркса, на самом деле исходит из ложного понимания сложной проблемы абстрагирующего мышления, при котором опровержение приобретает абстрактно отрицательный смысл. С точки зрения диалектической логики опровержение теории трудовой стоимости означало бы создание новой системы экономической науки, которая могла образоваться на иных основоположениях или принципах. Сегодняшнее положение дел в экономической науке говорит о том, что такой новой системы не существует. Основной постулат неоклассики – это равновесие спроса и предложения на микроуровне, но это внешняя, поверхностная сторона отношений, исходившая из условий свободного, индивидуального предпринимательства. В начале XX века условия изменились. Капитал вышел на арену США и Европы, что потребовало усиления государственного регулирования. Экономический кризис 1930-х годов показал зависимость экономической системы от макроэкономических явлений, отражающих взаимосвязи между государствами. Закон рынков Сэя, отражавший условия индивидуального предпринимательства, изменил свой характер, соответственно изменилось и понимание спроса и предложения. Так, у капитала спрос только на постоянный и переменный капитал, на С+V, тогда как предложение капитала – это товарная стоимость С+V+M. В сущностном отношении не бывает равновесного спроса и предложения, иначе не было бы капитала как самовозрастающей стоимости.

Капитал начал глобализироваться, что нашло отражение в трудах профессора Пигу, Кейнса, Шумпетера и других. Как ученик Маршалла и приверженец фабианского социализма Кейнс пишет: «… необходимые меры социализации можно вводить постепенно, не меняя установившихся традиций общества»[35] Кейнс осторожно настаивает на необходимости государственного контроля над экономикой и регулирования частной предпринимательской деятельности. Экономический кризис 1970-х годов показал, что капитал стал общемировыми явлением. Если Кейнс обосновывал необходимость государственного контроля над капиталом, то к концу XX в. капитал начал устанавливать контроль над деятельностью государства, которое превратилось в «топ-менеджера» капитала. Сегодня от 100 до 500 транснациональных корпораций контролируют почти всю экономику мира. Появились институциональные теории постулирующие необходимость установления «международного экономического порядка» в соответствии с законом спроса и предложения, а также согласно этико-психологическим постулатам. Однако, по справедливому замечанию Пола Кругмана «в 1970-х годах потребность в установлении нового международного экономического порядка были в основном связано с попытками повысить цену, а не со стремлением вывести страны третьего мира на уровень современных промышленных государств»[36]

Определение цены исходя из спроса и предложения приобрело крайне гипертрофированные формы. Экономические активы сегодня настолько переоценены, что уже вышли за рамки разумного. Спрос и предложение как теоретическая система приобрела свое законченное выражение в монетаризме, которая оправдывала безудержное вливание ничем не обеспеченных денег в экономику усиливая инфляционные процессы и в то же время вызывая дефляционные факторы. Разразился кризис ликвидности 2007 г., который перекинулся из банковской сферы в реальный сектор экономики. Постулат равновесных рыночных цен не оправдал себя, потому что нарушены законы трудовой теории стоимости. Сегодня выясняется, что не существует надуманного «противоречия» между первым томом и третьим томом «Капитала»