Логика неудачи. Книга о стратегическом мышлении в сложных ситуациях

Перед испытуемыми находилась панель с кнопками, с помощью которых они могли воздействовать на компоненты цветового поля. При этом имелись простые операции, которые, к примеру, заключались в том, что нажатие на определенную кнопку просто помещало третий компонент цветового поля в круг. Когда третий компонент был красным, то нажатие на кнопку делало его зеленым, новое нажатие превращало зеленый в желтый, еще одно – в синий, еще одно – снова в красный. Были и кнопки – «операторы перестановки», которые меняли два компонента цветового поля. Нажатием соответствующей кнопки «красный – желтый – зеленый» превращался в «зеленый – желтый – красный». И наконец, были сложные, зависящие от определенных условий операции примерно такого типа: если поле 1 красное, а поле 2 зеленое, то нажатие на кнопку приводит к тому, что поле 3 становится желтым; а если поле 1 зеленое, а поле 2 тоже зеленое, то нажатие на кнопку приводит к тому, что третье поле становится синим.

Перед решением первой задачи функции кнопок были испытуемым неизвестны. Задачи имели примерно следующую формулировку: измените комбинацию «красный – красный – красный» на «зеленый – зеленый – зеленый». Задачи подобного рода могут быть очень замысловатыми.

Райтер предложил своим испытуемым решить десять таких задач. Он работал с двумя группами – одна была экспериментальной, другая контрольной. Испытуемые из контрольной группы должны были после решения каждой задачи описывать свои предположения относительно назначения кнопок. Испытуемые из экспериментальной группы должны были просто размышлять о своем собственном мышлении. Им нужно было обдумывать все то, что они делали и думали при выполнении задачи, чтобы прийти к ее решению.

Как мы видим на рисунке 62, это простое указание к саморефлексии имело решающее влияние: испытуемые из рефлексирующей группы оказались явно успешнее, чем испытуемые из контрольной группы. Таким образом, наблюдение за собственными мыслями, даже без всяких указаний, может привести к значительному улучшению мышления. К похожим результатам пришел и Ф. Хессе[106].

Результаты Райтера и Хессе являются примером того, как очень простыми методами можно более или менее устойчиво улучшить мыслительные способности человека. Можно ли сказать то же самое о комплексных системах, мы не знаем. Саморефлексия может также беспокоить и вселять неуверенность, и таким образом оказывать негативный эффект.

Как показывает эксперимент «Лоххаузен», сложные стратегии обучения могут быть и неудачными. В нем мы с самого начала разделили испытуемых на три группы: контрольная группа, стратегическая группа и тактическая группа. Во время эксперимента стратегическую и тактическую группы обучали определенным, более или менее сложным процедурам обращения с комплексными системами. Испытуемым из стратегической группы дали сведения о таких понятиях, как «система», «положительная и отрицательная обратная связь», «критическая переменная» и т. д.; кроме того, им сообщили, что нужно ставить цели, определять точку приложения наибольших усилий, вносить необходимые изменения и т. д.

Рис. 63. Оценка обучения в стратегической (S), тактической (T) и контрольной (K) группах эксперимента «Лоххаузен»

Испытуемых из тактической группы в ходе эксперимента обучали поиску решений, а именно анализу практической ценности по К. Цангемайстеру[107]. Результат показан на рисунке 63. После того как закончился весь эксперимент, по большей части длившийся много недель, у испытуемых из стратегической и тактической групп спросили, что принесло им обучение, и они единогласно признали, что обучение «в умеренной степени» им помогло. Испытуемые из контрольной группы, которым пришлось пройти обучение креативности, лишь в небольшой степени придерживались мнения, что это обучение им в чем-то помогло. Разница между оценками является статистически значимой.

Если взглянуть не только на то, как испытуемые оценили пользу, полученную, по их мнению, от обучения мышлению и планированию, но и на их фактические достижения, то между тремя группами не обнаруживается никакой разницы. Как же получается, что «обработанные» определенными методами испытуемые считали, что им помогло обучение, являвшееся на самом деле бесполезным? Я думаю, что через обучение испытуемые получили нечто вроде «вербального интеллекта» в поведении в сложных ситуациях. Они могли говорить о своих мыслях и действиях, а также о поставленных задачах, используя множество красивых новых понятий; однако это дополнительно приобретенное красноречие никак не повлияло на их действия.

Подобное расхождение вербального интеллекта и интеллекта поведения описано также у Д. Бродбента[108]. Он различает «эксплицитное» и «имплицитное» знание. То, что испытуемые могут говорить об определенном предмете, вовсе не означает, что они в состоянии произвести соответствующие фактические действия.