Логинов Анатолий Анатольевич

  Группа из семнадцати всадников приблизилась к пехотинцам на расстояние в шесть-семь ярдов и остановилась, не выказывая, впрочем, никаких признаков агрессии.

  - Я королевский тэн Вулфрик, здешний ширриф - с удивлением разглядывая пригорок, лежащих и стоящих англичан, произнес один из всадников, в несколько менее застиранном хитоне, нежели остальные. - А кто будете вы?

  Томсен привычно, без команды, перевел сказанное, вызвав еще один удивленный взгляд со стороны Вулфрика.

  - Так кто же вы, и что вы делаете на земле моего шайра? - повторил всадник, кладя правую руку на рукоять внушительного топора на длинном древке, висящего сбоку от седла.

  - Я сэр Горацио Бошамп, командир норфолкских королевских стрелков, - полковник, выслушав перевод, собрал все свое мужество, гордо вскинул голову и положил левую ладонь на рукоять сабли.

  

  

  *Автор знает, что профессором Джон Рональд Руэлл Толкин стал в 1925 году, а в описываемое время ему было 22 года и он служил в Ланкаширском полку. Считайте этот разговор авторским произволом.

  **Древнеанглийский язык (Old English, англ.) - распространенное в Великобритании название англосаксонского языка.

  ***Королевские дружинники, буквальный перевод - домашние парни

  ****День Св. Михаила - 29 сентября.

  

Глава III

  Людям для войн не хватало земли.

  

  Коварный лев тянулся вновь к чужой короне,

  И, чуя будущую кровь, храпели кони.

  Р. Киплинг

  

  Утром дня Святого Михаила, небесного покровителя Нормандии, большой, красиво украшенный корабль потерянно дрейфовал у английских берегов. Стоящие на палубе люди с волнением и испугом осматривали поверхность моря. Одинокое судно с большим красно-золотым парусом было во власти случая, который в любой момент мог столкнуть его с боевым кораблем англичан или с пиратским судном. Волнение словно парализовало экипаж, многие из доблестных и храбрых соратников находившегося на этом же судне герцога Нормандии Гильома* Бастарда, были близки к панике. Большинству казалось, что катастрофа, которую так ждали с самого начала этой безрассудной затеи сюзерена - завоевания престола Королевства Английского, произойдет с мгновенье на мгновенье.

  Только герцог и его оруженосец, Роберт де Гранмениль, племянник сенешаля Нормандии Гильома Фиц-Жере, спокойно принимали все происходящее. Роберт, видя, что его господин, которому он безоговорочно доверял, спокойно приказывает убрать парус и бросить якорь, совершенно не волновался. В конце концов, уже больше тридцати лет, с момента смерти возвращавшегося из паломничества в Святую Землю отца - герцога Роберта, Гильому Нормандскому пришлось неоднократно доказывать свое право на высокий пост. Незаконнорожденный сын, он сумел привлечь на свою сторону большинство знати герцогства, подавить возникшую во время его малолетства смуту и навести такой порядок в своих землях, что ему завидовали многие властители ближних и дальних земель. Деливший со своим герцогом большинство из выпавших на его долю испытаний, Роберт помнил, как неоднократно, в самых тяжелых ситуациях, его господин находил выход из казалось бы безвыходного предложения. Он великолепно запомнил, что много раз предложенные герцогом меры казались окружающими ошибочными и неправильными, а в результате оказывались не просто единственно верными, но и приносящим максимальный успех.