Логово гадюк (ЛП)

Тяжело дыша, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на женщину, которую держу в своих руках. У меня сердце заходится, черт. Отпустив ее, я отшатываюсь назад… блядь, блядь, блядь. Меня охватывает ужас. Неужели это то, во что я превратился? Моя рука дрожит, когда я смотрю на Рокси, которая падает на колени, хватая ртом воздух. Райдер пытается помочь ей подняться, но она бьет его по рукам и поднимается на ноги, взгляд ее сердитых глаз устремлен на меня.

Рокси переводит взгляд между нами, такая чертовски злая.

— Если ты собираешься убить меня, просто сделай это. Меня тошнит от этого дерьма. Надоело оглядываться через плечо, бояться заснуть. Я знаю, что для тебя я ничто, просто еще один долг, но я не просила об этом. Я прошу тебя, убей меня. Сделай это быстро.

Райдер прищуривается, а она стоит и ждет, такая храбрая, эта малышка.

— Мы не станем, и ты нам не указ, Роксана.

— Тогда пошел ты! — кричит она, набрасываясь на него в страхе. Я знаю, потому что делаю то же самое. Я вижу это в ее взгляде, те же призраки, что преследуют меня. — Ты думаешь, я буду сидеть здесь, как еще одна из твоих гребаных баб? Я — личность! У меня есть своя жизнь. — Затем она смотрит на Райдера, глядя ему прямо в глаза. — Ты пожалеешь о том дне, когда забрал меня, я тебе это гарантирую. Я собираюсь уничтожить тебя. — Она шагает прямо ко мне, несмотря на то, что я чуть не убил ее, и идет прямо на меня, упираясь своей грудью в меня.

— А ты? Еще раз прикоснешься ко мне, и я перережу тебе горло во сне. Логово гадюк или нет, плевать, даже если это означает, что я не выберусь оттуда живой.

Она отводит кулак, я вижу, как он приближается, привычка бойца, но я не пытаюсь блокировать его, когда он касается моего лица. Я слышу, как мой нос слегка хрустит, боль пронзает меня. Но я привык к этому, я живу в этой боли.

Живи ради этого, только тогда я чувствую себя живым, нормальным. А не тем покрытым шрамами монстром, прячущимся за перчатками и костюмами.

Она встряхивает рукой, и я знаю, что ей больно, но она не подает виду, поворачивается и, высоко подняв голову, выходит из комнаты. Я стою и смотрю ей вслед. Она ударила меня. Снова. Эта женщина — настоящий ураган.

Даже перед лицом смерти она все равно борется. Это так напоминает мне некоторых других парней, которых я знаю — моих братьев, — которые никогда не останавливаются, никогда не сдаются, даже когда шансы кажутся чересчур маленькими.

Я заслужил ее удар. Черт, я знал, что не должен был впускать ее сюда. Пусть она приблизится достаточно близко, чтобы залезть мне под кожу, пусть посмеет сунуть нос не в свое дело. Она найдет лишь смерть, вот и все, что я могу предложить. От меня не осталось ничего, кроме комка гнева.

Ненависти.

— Она определенно нечто, — бормочет Райдер, наблюдая за мной. Как всегда, взгляд его глаз печален, когда он видит мою грудь. Он винит себя, я знаю. Всегда так делает, когда кто-то из нас ранен, всегда думает, что он должен защитить нас. Спасти нас. Он не должен, но он не слушает меня, хотя мы никогда не говорили о том, что произошло. — Может быть, тебе не стоит быть рядом с ней, прости, я не думал о том, что будет, если ты приведешь ее сюда…. — говорит он мне, проводя рукой по волосам, слегка взъерошивая их.

Это, по меркам Райдера, полный провал.

— Нет, все в порядке, — огрызаюсь я, отворачиваясь, чтобы он не увидел, как я близок к тому, чтобы выйти из себя из-за нахлынувших эмоций. Окунувшись во власть тьмы…. отдавшись этим демонам, с которыми я борюсь каждый день. Тех, кого я сбивал с ног, причиняя боль, меся кулаками и пинками.

— Я могу просто убить ее, тогда она не будет докучать, — размышляет он так спокойно, но когда я роняю полотенце, натягивая свои серые шорты, я оглядываюсь и вижу, как уголки его губ ползут вниз. Он не хочет ее убивать. Она тоже засела у него под кожей… интересно.

— Нет, все в порядке. Я не был готов, но буду готов сейчас. Я буду держаться от нее подальше, пока мы не решим, что с ней делать, — отвечаю я, натягивая рубашку и хватая сумку, засовывая пистолет за пояс.

— Ты идешь в ямы? — спрашивает он, глубоко вздыхая и откидывая волосы назад.

— Мне нужно. — Я вздыхаю, глядя на свою спину, и его рука снова опускается на мою.

— Я знаю, иди, делай то, что тебе нужно, чтобы победить это. Но потом возвращайся к нам, — приказывает он перед уходом.

Глубоко вздохнув, я позволил его словам стать для меня путеводной ниточкой. Вернись к нам. Откуда ему известно, что я уже на грани? Так близко к тому, чтобы чуть-чуть ослабить бдительность, чтобы позволить этим вспышкам гнева, выражающимся в разбивании костяшек пальцев, добить меня? Это было бы проще, но это не наш путь.

Гадюки никогда не сдаются.

Гадюки никогда не прекращают драться.

Гадюки — победители.

Выходя из своей комнаты, я игнорирую остальных, сидящих внизу, и захлопываю за собой дверь. Они никогда не узнают, насколько я близок к краю. Дизель прошел через это давным-давно, но он научился жить в темноте. Кензо ходит по самому краю, а Райдер? Райдер сдерживает все это чистой гребаной силой.

А что насчет меня? Я выбил его.