Логово гадюк (ЛП)

Я отвожу взгляд, не желая снова его спровоцировать. Райдер читает газету, также игнорируя меня, одетый в единственный оставшийся у него костюм, что заставляет меня ухмыльнуться. Должно быть, он заметил это, потому что поднял глаза, прежде чем слегка прищуриться.

— Ешь, ты вчера не ела.

— Боишься, что я умру с голоду? — усмехаюсь я.

— Есть гораздо более интересные способы умереть. — Дизель ухмыляется мне, посасывая сосиску с вилки, пока жует.

Отвернувшись, я смотрю, как Кензо снова наполняет мою тарелку, протягивая мне кофе, без спроса. Я решаю сделать так, как приказывает Райдер, не потому, что веду себя хорошо, а потому, что на самом деле голодна. И еда не может быть отравлена, иначе они все были бы мертвы.

Я ем так быстро, что у меня даже живот начинает болеть. Черт, я и забыла, как бывает больно голодать, когда снова начинаешь есть. Потягивая кофе, я откидываюсь на спинку стула, подтягивая колени к груди, чтобы попытаться унять боль.

— Сегодня ты снова останешься с Кензо, — сообщает мне Райдер, отхлебывая из крошечной чайной чашки, складывая газету и кладя ее на стол. — Гарретт, нам с тобой нужно нанести несколько визитов. Мы привезем тебе подарок, Дизель… но не для того, чтобы ты сломал его. Чисто для справки, просто поиграешь с ним.

Дизель оживляется, его глаза почти сверкают, когда он ухмыляется.

— Черт возьми, да.

— Я серьезно, — предупреждает Райдер, и Дизель закатывает глаза, но кивает.

— Тогда мне нужно в центр, кажется, мне понадобится больше одежды. — Райдер вздыхает, и все взгляды устремляются на меня. Я ухмыляюсь, потягивая кофе. — Я также захвачу тебе кое-какие вещи, Роксана.

— Мне не нужна твоя гребаная благотворительная одежда, — рычу я, садясь прямо.

Райдер окидывает меня осуждающим взглядом.

— Ты одеваешься в лохмотья, Гадюка не носит такой… наряд.

— Хорошо, что я не гребаная Гадюка, — огрызаюсь я.

Уголки его губ приподнимаются.

— Нет, но ты наша гостья. Ты будешь представлять наш бизнес и семью, даже когда будешь просто находиться в квартире. Это не обсуждается.

— Что? Хочешь, я дам тебе вынуть мой пирсинг? — смеюсь я. — Недостаточно хороша, чтобы изнасиловать твою ханжескую задницу?

Затем он рычит, наклоняясь вперед.

— Будь осторожна в своих словах, Роксана, очень осторожна. — Потом он моргает и снова становится ледяным. — Нет, пирсинг можешь оставить себе, ты, кстати, прекрасно выглядишь без макияжа, но я ловлю себя на том, что вижу тебя без боевой раскраски, — смеется он.

— Хорошо, потому что есть пирсинги, которые не так легко вынуть. — Я пожимаю плечами, и все взгляды снова устремляются на меня, недоумевая. — Ты никогда, блядь, о них не узнаешь.

Дизель смеется:

— Не будь столь самоуверенной, Птичка.

Гарретт снова отворачивается и встает на ноги, держась так, словно ему больно.

— Нам пора идти.

— Действительно, — Райдер вздыхает и встает, снова глядя на меня. — Я бы сказал, веди себя прилично, но не думаю, что ты меня послушаешь. Знай, что Дизель будет здесь сегодня утром. — Он почти ухмыляется, ублюдок, он знает, что это означает, что я буду вести себя так, чтобы этот сумасшедший ублюдок не приблизился ко мне.

Я беру свой кофе и, бросив на них последний взгляд, удаляюсь в свою комнату. Я ни за что не встану на пути этого пироманьяка. В кои-то веки я их послушаюсь и останусь в стороне. Черт, это становится скучным. Я только и делаю, что сплю и прячусь.

Я полагала, что к этому времени уже буду свободна.

Я начинаю верить, что никогда больше не буду свободна. Я умру здесь, от их рук.

Я остаюсь в комнате столько, сколько могу. Мне становится так скучно, что я считаю шаги, которые нужно сделать, прежде чем плюхнуться обратно на кровать. Должно быть, прошло несколько часов, когда я, наконец, не могу больше этого выносить, я никогда не была одной из тех, кто способен долго усидеть на одном месте. Черт возьми, я работаю почти каждый день с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать. Сначала, чтобы расплатиться с долгом моего отца перед Ричем, прежде чем он нанял меня полностью, затем, чтобы заставить его гордиться, а затем, чтобы держать мой бар на плаву.

Я ловлю себя на том, что скучаю по нему, не зная, как заставить это чувство уйти. Поэтому я приоткрываю дверь и выглядываю наружу, чтобы убедиться, что Дизель не стоит прямо снаружи, чтобы наброситься на меня. Когда ничего не движется, я проскальзываю в коридор, скользя ступнями по прохладному полу, чтобы не издавать ни звука, и направляюсь в конец коридора.

Оказавшись там, я заглядываю за угол, чтобы убедиться, что гостиная пуста. Кензо снова на улице, разговаривает по телефону, расхаживает взад-вперед. Дизель как раз направляется к входной двери, и я вижу свою возможность.

Они все думают, что я в своей комнате.