Логово горностаев. Принудительное поселение

Теперь ему, как никогда, захотелось выйти на улицу.

«Воздуха дайте мне, воздуха!» Он надел куртку из оленьей кожи, сунул газету в карман и вышел из дома.

Очутившись на улице, он сразу же ощутил радостное чувство, которое уже испытал сегодня утром, встав с постели. Упругой походкой он направился к центру по платановой аллее, однако из страха наткнуться на дона Тарчизио не стал сворачивать на площадь. Сейчас у него не было ни малейшей охоты с кем бы то ни было беседовать.

В половине одиннадцатого он вошел в бар Мариетто. В этот ранний воскресный час бар был пуст. Хозяин и его сын, сидя за столиком, играли в шашки.

Увидев клиента, Мариетто прервал игру и уже направился было к стойке, но Паломбелла жестом предложил ему продолжить игру. Барон подошел к столику. В шашки он научился играть еще в детстве, но вскоре разочаровался в этой дурацкой, как ему тогда показалось, игре.

— Сидите себе спокойно и доигрывайте партию, — сказал он. — А я посмотрю, время быстрее пролетит.

Он сел между отцом и сыном, оседлав стул и облокотившись на его подлокотники. Мариетто молча сделал очередной ход — «съел» две шашки у потерявшего бдительность Бруно и точно невзначай обронил:

— Вчера вечером, едва кончился ливень, сюда заходил ваш друг и расспрашивал о вас.

— Мой друг?

Дон Джузеппе пристально поглядел на хозяина бара, но сохранил на лице невозмутимое, скучающее выражение.

— Он даже назвался, — пробормотал Мариетто, провел пешку в дамки и взглянул Барону прямо в лицо, словно это помогало ему вспомнить фамилию незнакомца.

— Не то Валлоне, не то Аваллоне.

Мариетто играл свою роль превосходно. Бруно тоже следил за каждым жестом Паломбеллы, и тот по жгучему интересу паренька с мордочкой хорька почувствовал неладное — ведь новость-то была самая заурядная.

На этого парнишку с кроличьими зубками, рыжевато-темными глазами он натыкался постоянно. Но в отличие от Пинина — песика, ждущего ласкового шлепка, Бруно шлепков и теплых взглядов избегал, сразу отходил в сторону, а вот сейчас неотрывно смотрел на него с лихорадочным интересом.

«Ага, ждете, чтобы я разыграл перед вами сценку? Извольте!»

Он выудил из кармана трубку и стал невозмутимо набивать ее табаком. Да так медленно, что Мариетто не выдержал и нервно воскликнул: «Ну держись!» — и пошел дамкой.

Дон Пиппино глубоко, с видимым удовольствием затянулся и словно случайно выдохнул дым прямо Бруно в лицо, но тут же извинился, улыбнувшись уголками губ, и повел бровями: прости, мол, если дым тебе неприятен. И наконец сказал, обращаясь к отцу Бруно.

— Вы сказали «Аваллоне», да? Аваллоне… что ж, у нас это довольно распространенная фамилия, я сам знаю двух Аваллоне. А как он выглядел?

Окутанный голубоватым дымным облаком, он молча выслушал несколько бессвязный рассказ Мариетто, дав понять, что такого человека он, похоже, не знает.

— А почему он ко мне не заглянул? Надеюсь, вы сказали ему, где я живу.

Он ловко взял нить разговора в свои руки. Мариетто незаметно для себя самого из задающего вопросы превратился в ответчика.

— Хочет преподнести вам сюрприз и в один из ближайших дней приехать поудить вместе с вами рыбу.

— A-а, поудить рыбу вместе со мной. — Паломбелла бросил взгляд на доску.

— Не дайте себя обмануть, Марио! Если сейчас сходите дамкой, да-да, этой, сразу выиграете.

Он встал и направился к стойке.

— Как всегда, стакан вермута.

Затем прочистил трубку, вынул из кармана газету и, не спеша попивая вино, машинально пробежал глазами заголовки газет. «Что это еще за друг такой — Аваллоне? Друзья, которые осторожно выспрашивают, где ты живешь, и обещают сюрпризы, — это друзья твоих врагов». Удивляло Паломбеллу лишь одно: зачем незнакомец назвал свою фамилию, пусть даже вымышленную? Разве что сам хозяин бара спросил гостя об этом, но выяснять, так ли все было, опасно — любопытство Мариетто и его сыночка и без того достигло предела. Нет, когда говорят, что хотят преподнести другу сюрприз (а какой — Мариетто даже не подозревает), обычно не называют своей фамилии, таковы правила игры. Так откуда взялся этот Аваллоне? Кстати, эта фамилия ему ничего не говорит.

«Наверняка речь идет о друге Дядюшки Нтони», — решил он. И допил свой бокал. Джулия права, и он только теперь понял истинный смысл заключительной фразы письма: «В Неаполе во время урагана в одном из магазинов взорвался телевизор. Здесь, в Апельсиновой Роще, я велела всем быть поосторожнее, ведь погода портится. Прошу тебя, будь и сам поосторожнее».

Ураган по воле разъяренного Дядюшки Нтони понесся вдаль, сюда, в Фиа. Лучше пока отказаться от рыбной ловли, не то тебя самого на крючок поймают.

Он вновь сунул газету в карман, аккуратно сложив ее вдвое. Расплатился.

— Приятного вам денька! — любезно пожелал он Мариетто и Бруно, покидая бар.

28

— Ну а что он ответил? — допытывался Брандолин.

— Что знает двух людей с такой фамилией. Но так и не сказал, знаком ли ему тот нежданный гость.

Из окна служебного помещения старший сержант увидел, что Паломбелла лениво вышел из бара, и поспешил к Мариетто.

— По-моему, он энтого Аваллоне не знаит, — вмешался в разговор Бруно.