Логово смысла и вымысла. Переписка через океан

Еще во время работы над биографией Вавилова мною была задумана книга очерков о наиболее видных представителях его научной школы: П. М. Жуковском, В. Е. Писареве, Г. Д. Карпеченко, Г. С. Зайцеве, Г. А. Левитском, К. И. Пангало и некоторых других крупных биологах. Однако при прохождении через различные инстанции моя книга о Вавилове усохла на целых сто страниц, а после подписания сигнального экземпляра в свет была объявлена «идеологически вредной», большая часть тиража (90 тысяч из ста тысяч) была «арестована», девять месяцев решалась ее судьба[78]. После всех этих гонений нечего было и думать о книге, почти каждый герой которой либо погиб в заключении, либо провел в тюрьме много лет, любо подвергался другим репрессиям как «менделист‐морганист». В результате самоцензуры от этого замысла пришлось отказаться и взяться за биографию И. И. Мечникова, который, на мое счастье, умер в 1916 году, что автоматически избавляло от многих трудностей, хотя и не от всех. Лишь через много лет я написал небольшую книгу об одном из учеников Вавилова — хлопководе Г. С. Зайцеве, который имел перед другими то «преимущество», что умер в 1929 году, еще до начала генетических дискуссий. Правда, с Зайцевым расправились посмертно. Его объявили вредителем в хлопководстве, его труды были изъяты из библиотек, о вредительстве профессора Зайцева писались поэмы, издававшиеся массовыми тиражами с благословения советской цензуры. В порядке самоцензуры мне пришлось отказаться от первоначального замысла: завершить книгу главой об этих посмертных гонениях.

Поскольку я сам много лет работал редактором, то я должен сказать, что работа редактора — это очень интересная и благородная работа, если она выполняется профессионально и так, как нужно. Задачи редактора и цензора прямо противоположны. Задача редактора состоит в том, чтобы избавить рукопись от случайных фактических и стилистических погрешностей, сделать книгу по возможности более правдивой и вообще помочь автору глубже и полнее осуществить свой творческий замысел. Тогда как задача цензора — затушевать и утаить правду, помешать автору донести свой замысел до читателя — во всех тех случаях, когда замысел в чем‐то расходится с политическими установками данного момента. Однако в том кафкианском мире, какой представляет собой советская действительность, все вывернуто наизнанку, поэтому функции редактора и цензора часто оказываются неразделимыми. Более того, собственно редакторскую работу редакторы, как правило, выполняют, так сказать, добровольно, из любви к искусству, тогда как цензорские функции они выполнять обязаны. Поэтому редакторами часто работают люди, не обладающие ни знаниями, ни вкусом, ни талантом, чтобы выполнять эту сложную и деликатную работу. Это не мешает им быть на самом лучшем счету у начальства, так как они всегда во всеоружии цензорской «бдительности».

Однако и лучшие редакторы, те, кто имеют достаточную подготовку и всерьез болеют за судьбу литературы, вынуждены постоянно брать на себя функции цензоров. Как я уже сказал, при редактировании моей книги о Вавилове из нее было изъято добрых сто страниц, отнюдь в ней не лишних. Но я покривил бы душой, если бы упрекнул в этом редактора. Ножницы были пущены в ход для того, чтобы спасти книгу от полного запрета, но работа редактора показалась властям недостаточной; в книге осталось больше правды, чем они бы хотели, и все шишки посыпались на редактора и заведующего редакцией. То, что было вычеркнуто из моей книги о Вавилове, составило целую книгу. Издания ее мне пришлось ждать пятнадцать лет. Все места, выкинутые из советского издания, в ней набраны курсивом. Это делает книгу особенно наглядной. Я прошу жюри приобщить ее к материалам наших слушаний в качестве вещественного доказательства[79].

После того, как рукопись отредактирована, то есть отцензурована редактором и подписана заведующим редакцией, она поступает в так называемую главную редакцию, где ее читает главный редактор или его заместитель. В настоящее время в «Молодой гвардии» имеется директор, два главных редактора и три заместителя главного редактора. Каждый из них курирует несколько редакций, так что ни одна строчка не публикуется без того, чтобы быть процензурованной кем‐либо из этой шестерки.

Таким образом, каждое произведение, прежде чем быть опубликованным, проходит через мощнейшую цензуру из пяти этапов. 1. Самоцензура автора; 2. Цензура редактора; 3. Цензура заведующего редакцией; 4. Цензура главной редакции; 5. Цензура Главлита.

Кроме этого большое число книг проходит через различные виды дополнительной цензуры: военной, космической и т. п., о чем я уже упоминал, или, например, цензуру Отдела науки и Отдела сельского хозяйства ЦК КПСС, как это было с моей книгой о Вавилове, что, однако, не уберегло ее от признания «идеологически вредной».