Логово снов

– Я просто позволяла тебе думать, что это делаешь ты. Чтобы ты была счастлива. Чтобы возвращалась ко мне.

Вся ее храбрость схлынула прочь. Совсем как в тот день, когда ей сказали, что она больше никогда не сможет бегать – и даже ходить без этих безобразных скоб. У нее только что снова отобрали будущее, отобрали выбор, даже не спросясь. Несправедливость мира обрушилась на нее как тумак.

– Ты можешь выбрать быть счастливой – сейчас.

Вай-Мэй обвела рукой выход из тоннеля, и пейзаж загорелся новыми чудесами. Лин в платье из стекляруса отплясывает чарльстон на сильных стройных ногах. Лин стоит перед завороженной толпой на вставке «Будущее Америки» Джейка Марлоу, а сам мистер Марлоу разглагольствует об ее успехах в атомной физике. Марлоу пожимает ей руку, а внизу стоят родители и с гордостью глядят на нее – и все это так близко, что только руку протяни, и схватишь полный кулак мечты…

– Или ты можешь выбрать оставаться несчастной.

Зеркало затуманилось, картинка пропала, но на ее месте возникла другая. Лин ковыляет по улицам Нью-Йорка, а люди глазеют на нее. Лин сидит в глубине отцовского ресторана за тиковой ширмой, совершенно одна…

– Отвратись от мира, сестра, – нежно сказала Вай-Мэй. – Останься тут, со мной, и давай смотреть сны вместе. Если мы еще вон того возьмем, – она кивнула в сторону Генри, – у нас будет столько силы! Ее хватит на много, много снов. Скоро иной мир откроется нам. Вороний король грядет. Он…

Громкий бум разнесся по тоннелю – это Генри подобрал камень и вмазал по одному из кирпичей-экранов. Он дрожал с головы до ног, но сумел выпрямиться и с криком ударить в стену снова, расколов булыжником другой. Скрытая в кирпиче энергия световым хвостом метнулась наружу, просверкнула во тьме и рассеялась. Вай-Мэй пошатнулась. Генри двинулся было портить стену дальше, но уже едва мог пошевелить рукой.

– Ты бесчестный человек! – вскричала Вай-Мэй, зажимая его голову между ладоней. – Ты будешь страдать, как страдала я.

– Вай-Мэй, стоп! Остановись, и я… и я посмотрю с тобой твой сон, – пообещала Лин.

Та отпустила Генри, и он снова свалился наземь, попытался схватить ее за лодыжку, но она легко шагнула прочь.

– Ты правда будешь смотреть сны со мной? – Пальцы Вай-Мэй скользнули по руке Лин, и в этом жесте слились ужас и вожделение, и монетка завертелась, посверкивая на столе, готовая вот-вот успокоиться навсегда: пан или пропал. – Ты обещаешь?

Ничего не обещай. Жемчужина.

Лин полезла в карман. Там было пусто.

Жемчужина, подумала она. Жемчужина. Искра вспыхнула в кончиках пальцев и скатилась в ладонь. Она чувствовала, как жемчужина обретает форму, круглая, твердая – и настоящая.

– Ты будешь смотреть сон со мной? – снова спросила Вай-Мэй, уже настойчивее. – Ты обещаешь?

– Лин… – пролепетал Генри. – Не надо.

Лин приложила руку ко рту, словно молясь. А потом поманила Вай-Мэй пальцем. Та подплыла ближе, ее лицо придвинулось почти вплотную.

– Я… обещаю… – их губы почти сомкнулись, – что нет.

Лин стремительно прильнула к устам Вай-Мэй и выпустила жемчужину, которую прятала под языком. Глаза Вай-Мэй расширились от изумления, пальцы взлетели к горлу.

– Вынь… ее… скорее, – прохрипела она.

Лин покачала головой. Генри подполз к ней. Тоннель кругом закачался, стремительно стираясь из реальности. Мир сновидений тоже начал рушиться вместе с ним. Сосновая хвоя бурела и сыпалась с веток. Лес истончился до прутиков. Цветы на лугу попрятались обратно в траву, которая сама изгладилась в ничто. На мгновение они оказались наверху, на улицах Пяти Углов. Фейерверки взрывались в небе хлопушками надежды над съеживавшимися крышами.

– Нет, – дрожа всем телом, каркнула Вай-Мэй.

Она еще пыталась дышать. Две слезы сбежали по щекам.

– Оно… все умрет вместе со мной. Больше ничего не будет. Без мечты… это… вторая смерть.

Они снова были на железнодорожной станции. Свет с треском бежал по стенам вверх и змеился по просторам потолка, как закоротившая электроцепь. А потом зал стал сворачиваться сам в себя, как незаписанный сон, который забудется поутру.

– Пожалуйста… – взмолилась Вай-Мэй.

Храбрость Лин пошатнулась. Она посмотрела на Генри.

– Может, мы можем ее спасти?

– Мы как раз это и делаем, – напомнил он.

Вай-Мэй налилась сиянием, как звезда перед гибелью. Ослепительные лучи расчертили ее тело в муках начала, в неизбежности конца. А потом взорвался белый свет и смыл весь пейзаж. Генри и Лин безотчетно прикрыли друг друга и сомкнули веки, чтобы спастись от его ярости.

Мемфис и Эви копались в мокрой земле на кладбище Троицы, готовя неглубокую могилу. Эви вытерла грязный лоб не менее грязной рукой.

– Ну, где они там? – попробовала она перекричать рушащийся сверху дождь.

– Уверен, они будут тут в любую секунду, – ответил Мемфис; голос у него, однако, был нервный. – Лучшее, что мы можем сделать, – это продолжать копать.

– Так и думала, что ты это скажешь, – проворчала Эви.

– Мемфис! – Из-за угла старейшей в Нью-Йорке церкви вырвалась Тэта; Сэм мчался за ней по пятам.

Одним прыжком Мемфис вскочил и заключил ее в объятия.