Логово снов

– Всё здесь, в письмах Уилла к Корнелию Ратбоуну. Пророки были в этой стране с самого ее начала, – Джерико показал на бесполезную выставочную экспозицию. – Вы бы тоже это знали, если бы проторчали тут столько же, сколько я. Сэм, Эви, Мемфис, Лин, Генри – каждый из вас в той или иной мере пророк.

Мэйбл положила руку на плечо Тэты.

– Надо думать, лишь некоторые из здесь присутствующих омерзительно обычны. Или одно это уже делает нас необычными? – сказала она, почти совсем не подначивая Джерико.

Сэм и Тэта обменялись многозначительным взглядом, но Эви успела его перехватить.

– И про что была эта стрельба глазами? – осведомилась она.

– Ни про что. Глазам тоже нужна физкультура, – солнечно ответил Сэм. – Ну, и что теперь? Откроем подпольный кабак? Кружок по изготовлению стеганых одеял в пользу голодающих призраков? Или что, все хотят радиошоу?

– Мы должны выяснить, почему, – сказала Лин. – Откуда у нас всех эти способности. Почему именно у нас. И почему сейчас.

– Раньше чужих секретов мне выдавали секунд на несколько, не больше, – поделилась Эви. – И все урывками – как пытаться кино смотреть на сломанном проекторе. Но в последние полгода оно стало гораздо сильнее.

– Я не мог исцелять, c тех пор как… – сказал Мемфис. – В общем, уже давно. Но сейчас все вернулось, и да, гораздо сильнее.

– У меня та же фигня, – отозвался Сэм. – Когда я уложил того солдатика, он был совсем в отключке.

– Мы с Лин… наши способности гораздо сильнее, когда мы вместе, – сообщил Генри.

– Создается впечатление, что мы все как-то связаны, – согласилась Лин. – Как атомы, которые вместе образуют новую молекулу.

– Но почему? – спросила Тэта. – И главное, зачем?

– Во всем этом должен быть какой-то смысл, – сказал Мемфис. – Призраки исчезли, потому что Генри и Лин победили Вай-Мэй в мире снов? Или все дело в том, что Эви прочла кости, а мы похоронили их на кладбище церкви Троицы и дали духу Вай-Мэй уйти с миром? Мы не можем этого знать.

– Вы похоронили ее – где? – Лин сурово нахмурилась.

– На кладбище… Троицы, – ответил Сэм.

Лин всплеснула руками.

– Нельзя никого хоронить в городе! Это к несчастью!

– Ну, прости, – огрызнулся Сэм. – Некогда было почитать об этом.

– Мы знаем только, – продолжил Мемфис, – что понадобились мы все, чтобы остановить эту напасть навсегда.

– И как? – тихонько спросила Эви.

– Что – как?

– Она остановилась? Навсегда?

С этого момента беседа как-то резко перешла во всеобщую перебранку с криками. Некоторое время Джерико тщетно пытался восстановить порядок, после чего так хватил об стол молотком, что тот треснул. Метафизикометр жахнул статическим разрядом, и все замолчали. Игла на шкале неистово запрыгала.

– Это еще что такое? – спросил Сэм. – И почему оно это делает?

– Не знаю, – прошептала Мэйбл.

Парадная дверь с грохотом распахнулась, потом захлопнулась; звук прокатился по всему зданию.

– Тихо! – прошипел Джерико.

Все сгрудились вокруг стола. Джерико вытащил кочергу из каминного поставца и взял профессиональным бейсбольным жестом, готовый хорошенько размахнуться. По коридору простучали шаги, дверь в библиотеку отворилась.

Уилл встал на пороге, как в раме картины, и по очереди оглядел собравшихся.

– Вы что тут, оркестр решили организовать?

– Уилл, я… – позади него нарисовалась сестра Уокер. – Ого. Не знала, что у тебя тут целая компания молодежи.

– Вообще-то я тоже не в курсе, – сообщил ей Уилл.

– Сестра Уокер? – сощурился Мемфис.

– О, привет, Мемфис. Ужасно рада, что ты зашел. Я уже очень давно хочу с тобой потолковать.

– Привет, Эванджелина, – дядя поприветствовал племянницу коротким кивком; та сложила руки на груди.

– Дядя, – холодно сказала она.

– Ну что, Уилл. Сдается мне, они все, наконец, здесь, – сказала сестра Уокер, снимая шляпу и захлопывая дверь.

Новое начало

В Чайнатауне грохотали барабаны и стрекотали фейерверки, поминутно распускаясь огненными цветами. Год Кролика наконец пришел. Люди повысыпали на балконы второго этажа. Дети глазели с пожарных лестниц, не желая пропустить ни секунды парада. Толпа в этом году была поменьше: многие все еще боялись сонной болезни, хотя о новых случаях больше не сообщалось. Как бы там ни было, мистер Леви явился вместе с внуками, которые стояли теперь на тротуаре, совершенно завороженные львиным танцем. Мистер и миссис Руссо, заправлявшие булочной на Малберри-стрит, тоже были здесь; за ними на хвосте увязались несколько кузенов. Все хлопали, кричали, радуясь шикарному зрелищу и вкусной еде, купаясь в праздничных надеждах – кто не любит новых начал? Супружеские пары раздавали домочадцам красные конверты с деньгами, привлекая в дом добрую удачу. Свой Лин сунула в карман. Потом она добавит его содержимое к фонду «на колледж» – а сейчас ей предстоял пир. «Чайный дом» был битком набит голодными посетителями, жаждущими праздника. От запахов мяса и рыбы, супа и лапши – всего лучшего, что только могла породить папина кухня, – у Лин урчало в животе.

Устроившись за своей тиковой ширмой, Лин разлила чай и поставила на стол две тарелки апельсинов и лунный пирог – приношение в честь Джорджа и Вай-Мэй.