Логово змея

Он вытащил из кармана коробок, протянул. Слабенький желтый огонек легко переполз на смолистый факел. Вспыхнувшее пламя осветило уходящий в недра горы наклонный тоннель…

* * *

Со своим агентом по кличке «Роланд» Алямов встречался в Музее изобразительных искусств имени Пушкина. Это была не его идея, в музеи Алямов ходить не любил, да и в картинах разбирался неважно. Местом встречи музей избрал сам Роланд. Кстати, как и собственный средневеково-романтический псевдоним. Роланд вообще был не чужд романтики. В организации Ларика Роланд занимал скромное место бухгалтера-консультанта и особо интересной информацией не располагал. Однако он оставался единственным агентом из окружения Ларионова, и даже те крохи сведений, которые Роланду удавалось добыть, имели для Алямова и его коллег чрезвычайную ценность.

Агентом Роланд стал не за деньги, не из страха перед изрядно растерявшими былой авторитет органами, а из интереса, не в силах противостоять авантюрной составляющей своей натуры, периодически ввергавшей его во все тяжкие. Когда-то, еще при советской власти, он два года сидел в тюрьме, куда попал все из-за той же страсти к риску и приключениям. Посадили его за спекуляцию импортными шмотками, хотя юный Роланд алкал вовсе не богатства, но общения с загадочными и редкими на советской земле существами – иностранцами. Тряпье и жвачка были лишь приложением к общению, предметом общих деловых интересов серьезных людей.

Народный суд Москворецкого района не склонен был счесть эти обстоятельства смягчающими и влепил Роланду два года общего режима, которые тот провел в колонии недалеко от Твери, существенно расширив и обогатив круг своих знакомств. Одно из них впоследствии послужило рекомендацией при устройстве на работу в фирму Владимира Ларионова. К тому времени немного остепенившийся Роланд закончил вечернее отделение Института народного хозяйства и успел приобрести немалый опыт, поработав бухгалтером в различных коммерческих организациях.

На вербовку Роланд пошел с удивительной легкостью, совершенно порушив разработанный Алямовым хитроумный план вербовочной беседы. С того дня они встречались регулярно.

Алямов нашел Роланда в зале Матисса, задумчиво разглядывающим полотно «Красные рыбы». Роланд сразу же заметил своего патрона, однако притворился глубоко погруженным в созерцание и поздоровался, лишь когда Алямов приблизился к нему вплотную.

– Прекрасно! – сказал Роланд, не отводя взгляда от полотна. – Это никогда не надоедает. Прекрасно!

Он и в самом деле был похож на поклонника изящных искусств со своим небольшим округлым животиком, пушистой бородкой и в очках с толстой, не модной, но солидной и респектабельной оправой.

Алямов издал звук, который вполне мог означать согласие, и они неторопливо пошли по залам на галерею.

– Ларик проявляет непонятный для меня интерес к некоему господину Равиковичу, – сообщил Роланд.

– Кто такой? – спросил Алямов.

– К сожалению, я этого не знаю.

– В чем выражается его интерес?

– Позавчера он послал к нему двух своих «торпед» – Бицу и Феликса. Вы знаете, я вам о них говорил. Ларионов использует их, когда нужно на кого-то наехать.

– А вы откуда это узнали?

– У меня свои каналы, – с достоинством молвил Роланд, но, встретив терпеливо вопрошающий взгляд Алямова, принялся объяснять: – Я был в кабинете шефа, когда он их вызвал и передал бумажку с фамилией и телефоном. А я успел прочитать и запомнить – листок некоторое время лежал на столе.

– Ну и что? – спросил Алямов. Он понял, что сообщить агенту, в сущности, нечего, и Роланд просто пытается придать значимость совершенно никчемному факту, дабы поддержать в глазах Алямова собственное реноме.

– Ничего, – с легкой обидой ответил Роланд. – Я засек новый контакт. Нигде прежде этот Равикович не просматривался. Ларик велел им поговорить с ним жестко, но спокойно. Он так и сказал: «Жестко, но спокойно». Они гоготнули и пошли.

– Какой телефон? – спросил Алямов.

– Вот… – Роланд быстро сунул ему в ладонь клочок бумаги. – Я думаю, что это обязательно связано с теми серьезными событиями, о которых я вам говорил.

– Да-да, – машинально кивнул Алямов. Ничего такого серьезного Роланд за последнее время не сообщал. За факты он выдавал собственные умозаключения, возникшие на основе случайных, разрозненных сведений, выловленных в разговорах, которые Роланд толковал в соответствии с причудами собственной фантазии.

Впрочем, нечто всегда лучше, чем ничего, кое-какая польза от него все же была. Во всяком случае, ближайшее окружение Ларика Алямов и его коллеги с помощью Роланда знали в лицо и поименно.

– Ладно, – сказал Алямов. – Проверим, что это за связь… Теперь вот что. Попытайтесь узнать, если возможно: какие дела вдруг возникли у Ларика с «Восток-холдингом»? Что за роман у них завязался?

– Ага! – воскликнул Роланд. – Вы знаете, а я догадываюсь…