Логово змея

– Да я не про то, – отступил Ленчик. – Я просто…

Семен возился, готовя взрывчатку, и, кажется, только теперь Донгаров понял, что сейчас должно произойти.

– Нет! – закричал он. Сильнейшее возбуждение или испуг сотрясали его тело крупной дрожью. – Нельзя! Большой грех! Плохо будет, очень плохо!

– Переживем как-нибудь, – махнул рукой Драч.

– Нельзя! – Донгаров волновался все больше и вдруг, скорее всего, машинально, от волнения, сбросил с плеча брезентовый ремень винтовки, зажав ее ствол в руке.

Возможно, Донгаров вовсе не собирался никому угрожать, однако стоявший у него за спиной Ленчик, расценил это движение по-своему. Приклад его винтовки мгновенно взлетел к виску проводника. Хруст кости прозвучал сухо и громко, Донгаров мешком повалился на камни. Глаза его остались открытыми, из уголка рта сбежала тонкая струйка крови, ноги коротко дернулись и замерли.

– Вот так! – деловито пробормотал Ленчик и принялся вытирать приклад рукавом. – А ты не выступай…

– Ты что? – заорал на него Драч. – Ты же его кончил, дурак! Кто нас обратно теперь поведет?! Тебе обязательно надо было лупить со всего размаха?!

– Так он же сам стрелять хотел, – оправдывался Ленчик. – Я же просто первым успел…

– «Он же», «я же», – в сердцах махнул рукой Драч. – Ладно, вернемся – мы с тобой еще поговорим… Ну-ка, Семен, Авдей, давайте его в эту дыру…

Те затащили тело Донгарова в пещеру, затем спустились с карниза. Наверху остался лишь Семен, присоединившийся к остальным через несколько минут. Взрыв прозвучал глухо. Над скалой поднялось белое облако каменной пыли. Когда оно рассеялось, стало ясно, что пещеры больше не существует. Обломки взорванной скалы плотно закупорили вход в нее, навсегда отрезав беглецов от дневного света.

– Все, – подытожил Драч. – Надеюсь, что с этой бодягой закончили. Теперь к дому двинем, пожалуй… Давай, Ленчик, веди нас, если ты такой умный!..

* * *

Ну никаким боком этот Костя Равикович не мог иметь общих дел с Лариком. Не того круга, не того полета, все не то. Чего общего может быть у богатого бандита с нищим интеллигентом? Даже квартира Равиковича – однокомнатная малогабаритка – никак не могла привлечь внимания Ларионова, если уж предполагать совсем невероятное.

Конечно, узнать за столь короткое время о Косте Равиковиче абсолютно все было невозможно, но даже самое приблизительное знакомство с образом его жизни показывало, что вряд ли стоит тратить время на углубленные поиски. Ни тайные пороки, ни какие иные причины, способные связать Равиковича с миром криминального капитала, не просматривались.

Значит, Ларика могла заинтересовать только информация, которой Равикович располагал, а Ларик – нет. Алямову тоже было бы неплохо знать: что же такое понадобилось Ларику. Посоветовавшись с Гуськовым, они решили не придумывать лишнего и поговорить с Равиковичем напрямую. И тем же вечером Алямов отправился с Линником на квартиру научного сотрудника. Линнику ехать не хотелось – жил Равикович в Чертаново – он недовольно ворчал до тех пор, пока Алямов не пообещал поставить ему пива, а потом подбросить на машине домой.

В заплеванном подъезде многоэтажки они оказались в половине девятого вечера, предварительно убедившись, что окна квартиры Равиковича освещены: хозяин был дома. Чтобы не пугать хозяина, Линник отошел в сторону, а Алямов надавил кнопку звонка, встав прямо перед глазком.

– Кто? – испуганно спросили изнутри.

– Мне нужен Константин Васильевич Равикович, – вежливо сказал Алямов.

– Зачем?

– Здравствуйте, я из милиции, вот мое удостоверение, – Алямов раскрыл перед глазком красную книжечку. – Мне нужно с вами поговорить.

– О чем?

– Ну не могу же я прямо с площадки объяснять, – терпеливо продолжал Алямов. – Да вы не беспокойтесь, вопрос небольшой, я вас надолго не задержу. Вы приоткройте дверь, посмотрите мои документы как следует.

Щелкнула откинутая задвижка, потом замок, и дверь осторожно приоткрылась. Равикович выглянул, увидел Линника и совершил слабую попытку захлопнуть дверь, но Алямов, как бы случайно, уже поставил ногу в образовавшуюся щель, и Равикович сдался. На лице его появилось выражение обреченности.

– Заходите… – произнес он упавшим голосом.

– Капитан Линник, – представил напарника Алямов. – Толя, предъяви удостоверение, а то товарищ, кажется, сомневается.

– Да какая теперь разница… – грустно усмехнулся Равикович, видимо, имея в виду, что наличие или отсутствие удостоверений уже ничего не переменит в его судьбе.

Опустив плечи, он пошел в комнату, Линник с Алямовым следовали за ним.

– Садитесь, – кивнул Равикович на стулья и тут же поспешно поправился: – То есть присаживайтесь.

Алямов с Линником удивленно переглянулись.

– У нас судимостей не было, – сдержанно произнес Линник. – Мы и посидеть можем.

– А! – Равикович махнул рукой. – Сейчас уже не поймешь, как с кем разговаривать…

– А вы говорите, как привыкли, – посоветовал Линник. – На нормальном русском языке.

– Константин Васильевич, – кашлянув, начал Алямов, – мы пришли, чтобы спросить вас кое о чем. И, возможно, помочь.

– Помочь? – кажется, Равикович удивился.