Локальная метрика

Работа Олегу нашлась. Он бегал в подвал бывшего вокзала запускать какой-то совсем уже монструозный генератор, чуть ли ни ядерный реактор — хотя профессор заверил его, что это не так, но священник не уловил разницы, зато разглядел характерные «пропеллеры» знаков радиационной опасности. Следуя инструкциям, которые ему зачитывали по переносной рации, он подключал и отключал рубильники, разматывал кабели с больших катушек, добавляя их к паутине уже развешенных по стенам, перетаскивал и устанавливал в стойки какие-то железные блоки с ручками, которые профессор соединял с другими блоками… Когда прозвучало долгожданное «Всё, закончили!», Олег оглядел результаты их трудов — на его взгляд, помещение стало только больше напоминать лабораторию сбрендившего радиомеханика. Ещё несколько десятков кабелей и ящиков с лампочками. Однако профессор выглядел усталым, но довольным.

— Мы неплохо потрудились, — сказал он, — можно запускать вторую фазу.

— И что случится?

— О, довольно много всего… Полковник! — профессор нажал тангенту рации. — Мы готовы!

Рация затрещала и выдала ответ Карасова:

— Так начинайте уже, какого хрена!

— Полковник, как всегда, вежлив и тактичен, — вздохнул профессор, — но, и правда, пора…

Он что-то набрал на клавиатуре ноутбука и нажал ввод. Комбинация горящих и погасших лампочек на железных ящиках изменилась, где-то загудело, что-то засвистело, запахло озоном. Олег напрягся, ожидая сам не зная чего, но ничего не происходило. Профессор усмехнулся:

— Ждёте спецэффектов? Напрасно, система ещё будет набирать энергию.

— Для чего набирать? Что вообще происходит? — не выдержал Олег.

— Как вам объяснить… Видели когда-нибудь лава-лампу?

— Лава-лампу?

— Модный светильник, символ шестидесятых, сейчас его снова полюбили. Внутри масло и парафин, парафин нагревается от лампочки, от него отделяется такой шарик и медленно всплывает вверх… Довольно красиво.

— Да, понял, о чём вы. И причём тут лава-лампа?

— Вы же спрашивали, что происходит? Ну, вот примерно это. Шарик отделился и поплыл.

— И зачем вам этот… шарик?

— Нас интересует не сам «шарик», а то место, к которому он, поднявшись, прилипнет. Но это, пожалуй, действительно не те секреты, которые вам стоит знать. Шарик в этой аналогии — локальная метрика, в которой мы сейчас находимся. Если оставить её как есть, то энтропия в системе будет быстро расти, пока все процессы не остановятся, поэтому мы спешим начать следующий этап, частичную инклюзию фрагмента.

— А что с людьми, которые были в городе?

— Всё с ними в порядке, не переживайте. Скорее всего, они просто ничего не заметили, максимум ощутили непонятный дискомфорт и испытали лёгкое расстройство восприятия. На окраинах фрагмента — да, возможны некоторые эксцессы за счёт замедления свертки метрики, но это предусмотрено, о них есть, кому позаботиться.

— А почему остался я и… — Олег вовремя оборвал себя, вспомнив, что не хотел рассказывать про Артёма с Борухом, — Я почему тут, а не там?

— Флуктуация, — непонятно сказал ученый, — с высокой долей вероятности, вы имеете некие латентные способности. Находитесь, так сказать, в чуть более интимных отношениях с Мирозданием. Вы как бы на полшага в стороне, вы можете зацепиться там, где другие пройдут, не споткнувшись, да ещё и утащите с собой тех, кто вам близок.

— И что теперь? — спросил Олег, но в голове крутилась фраза «утащите с собой тех, кто вам близок». Неужели Анна погибла из-за того, что он слишком много о ней думал в последние дни?

— Буквально сейчас… — профессор посмотрел на часы, — увидите. Вам понравится. Кстати, у вас нет кардиостимулятора или иных критичных электрических устройств?

— Нет… А что?

— Тогда ничего. Наслаждайтесь. Четыре… Три… Две… Одна… Есть!

Пол под ногами дрогнул, на столе звякнули инструменты, у Олега резко, до боли, заложило уши, как в самолёте. В первую секунду ему показалось, что за окнами разразился беспощадно яркий беззвучный взрыв — но это всего лишь появилось солнце.

Он кинулся к окну — голубое прозрачное небо, лёгкие облачка, и, кажется, раннее утро. Город сиял чистым блеском нетронутого снега.

— Отойдите от окна на всякий случай, — посоветовал профессор, — будет воздушная волна.

Олег сделал шаг назад. Несмотря на свет из окон в помещении вокзала быстро темнело — гасли, мерцая и отключаясь, лампы. В стойке запищало и потом замолкло какое-то оборудование, погас экран ноутбука.

— Это… Это утро какого дня?

— Вопрос некорректный, — покачал головой профессор. — Время есть функция от кривизны метрики. На её краях может пройти несколько часов на один час в центре. А, скажем, на том небольшом фрагменте, что мы обратным лепестком держим, уже недели две, наверное, набежало. Жаль, что наблюдать этот удивительный эффект некому…

Глава 11. Иван