Локи все-таки будет судить асгардский суд?

— Подождем сумерек, чтобы не привлекать ненужного внимания.

Царевна кивнула и уселась на землю. Она ужасно устала: ее грудь высоко вздымалась, а глаза сами собой закрывались. Всю жизнь она почти не выходила из дворца, и полуторачасовой поход по лавовым полям и каменным тропкам мало чем отличался для нее от подвига. Возможно, она хотела есть или пить, но у Локи ничего с собой не было. Он снова обернулся птицей и полетел на кладбище искать могилу матери. Он видел ее только однажды, причем зимой, а зимний пейзаж сильно отличался от летнего. Свою могилу — разукрашенную свежими цветами и сушеными ягодами, будто кто-то из окрестных крестьян еще не знал о чудесном воскрешении, — он нашел сразу. Но как найти курган матери? Он помнил, что отец вел его довольно долго, но виноваты могли быть снег и неутоптанная дорожка, внешне же искомый курган ничем не выделялся на фоне прочих. Локи наложил на себя иллюзию типичного светловолосого асгардца и попытался вспомнить направление. Он вышел к какому-то невзрачному кургану, но вовсе не был уверен, что к нужному. Не будут же они с царевной раскапывать все курганы, пока по роскошным дарам не поймут, где именно лежит царица.

Локи расспросил всех гостей мира мертвых о могиле царицы Етунхейма, но большинство не знало даже о ее существовании. Только двое показали на курганы, причем на разные, в равной степени не похожие на припорошенный снегом холмик, подле которого Локи долго стоял на коленях прошлой зимой. А ведь отец тоже мог ошибаться и подвести не к тому кургану.

Прошло два часа. Беркана и Ивар все также сидели на качелях на главной площади и на что-то надеялись. Прошло еще полчаса. И еще час. Несколько раз к ним подходили любопытные приятели, но они неизменно отвечали, что сидят на качелях по приказу Локи и уходить отсюда никуда не собираются. Отал так и не появилась. То ли решила не связываться с друзьями царевича, то ли сладко спала. Лишь когда начало темнеть, Ивар с трудом встал.

— Я пойду найду Раиду, а ты отыщи Лагура. Встретимся у Речки.

— У Речки? — Беркана растерянно посмотрела на невольного заговорщика снизу вверх. — А что мы будем делать?

— Просто найди Лагура. Ich bitte dich{?}[Прошу тебя].

И Ивар быстрым шагом направился в глубь поселения. Беркана сладко потянулась, размяла затекшие ноги и поплелась следом. Найти Лагура? Что ж, с этим она справится. Вместе они наверняка что-нибудь придумают.

Естественник обнаружился в одном из лабораториумов, где шла оживленная работа и не менее оживленный спор про свойства подходящих почв для молодых дубов и елок. Лагур сидел в сторонке с книгой и не участвовал в обсуждении, которое норовило перерасти в драку. Беркана не стала ничего объяснять, просто клещом вцепилась в его руку и потащила наружу.

— Случилось что-нибудь с тобою, дочь Вотана? — рассеянно спросил Лагур, не отрываясь от книги.

— Локи. Срочно. Пошли, по пути расскажу.

И они двинулись в сторону единственного моста, пересекающего Речку. Ивар с братом были уже на месте. Раиду, бледный и осунувшийся, что-то кричал и размахивал руками. После жути, что он творил с пленными людьми, он так в себя полностью и не пришел, и Беркана его опасалась.

— Наконец-то! — обернулся он в сторону пришедших. Под его мечущим молнии взглядом Дочь Одина села на ближайший камень и решила помолчать. Лагур привычным жестом перелистнул страницу и тоже приготовился слушать, спиной опираясь о перила моста.

— Мы не будем прятаться в соломе как последние трусы! Я немедленно отправляюсь на кладбище, mit oder ohne euch{?}[с вами или без вас]!

Раиду жестикулировал так отчаянно, что чуть не выбил глаз брату, а у Берканы не на шутку разыгралось воображение. Она представила мертвого Локи, лежащего на могильном холме. Етунше даже не нужно оружие, чтобы убить его, она свернет хрупкую шею голыми руками. От таких страшных мыслей всё тело словно окоченело. Стало по-настоящему страшно. Смерть Локи — это конец всему. К счастью, Ивар трезво оценивал ситуацию: он перехватил Раиду и даже ненадолго удержал.

— Брат, послушай, а если мы придем всей толпой, а с ним всё в порядке? Мы ослушаемся приказа.

Но Раиду едва ли был готов действовать разумно, он только больше распалялся:

— Я готов принять смерть от его рук.

— Боюсь, он будет зол не на тебя, а на нас с Дочерью Одина. Но дело ведь в другом. Мы ничем не поможем Локи, потому что не доедем до кладбища, нас убьют по дороге. Это безрассудство — выходить за стены поселения без Локи да еще и ехать так далеко, где точно нет крестьян, работающих на нас. Das ist ein reiner Selbstmord{?}[Это самоубийство.].

— Вот и трясись в углу от страха, если тебе так дорога жизнь! Отдавай осколок Тессеракта! Я еду за богом!