Локи все-таки будет судить асгардский суд?

Крутые времена требуют крутых решений, и Хагалар знал это не понаслышке. Окунувшись в родную стихию интриг, он отдался ей с головой. Еще немного, еще чуть-чуть, и соглашение будет достигнуто. Скоро можно будет повести Локи по мирам, демонстрируя лучшего претендента на престол Одина: младший царевич, смертник, обуза правящего дома. С каким удовольствием Хагалар развешивал на уши иномирцам ливры отборных водорослей, с какой тщательностью записывал все хитросплетения пока еще слабо контактирующих друг с другом представителей Девятимирья. Он был для них всего лишь одним из мастеров поселения: ничтожным, наивным, смыслящим только в обеспечении сносной жизни пары десятков магов. Как же приятно, когда на твой счет столь сильно заблуждаются! И как дальновидно со стороны поселения столетиями налаживать теплые отношения с научными сообществами прочих миров. Все знают, что отверженные — оппозиция Одину, что они никогда не занимались политикой, а государственные заказы им не поступали почти тысячу лет. Требовалась лишь ничтожная травинка, чтобы спина лошади переломилась и отверженные ринулись в бой за свободу и честь, и вот травинка появилась, Один сам подбросил опального царевича, который в умелых руках засиял лучше брильянта.

Хагалар упивался победами за столом переговоров, но при этом и безумно уставал. Возраст давал о себе знать, память подводила, да и похвастаться внешней привлекательностью, что помогала располагать к себе даже самых недружелюбно настроенных собеседников, он уже не мог — за последнюю тысячу зим он изменился слишком сильно. А главное: со дна памяти, со дна сознания поднималось чудовище, которому ни в коем случае нельзя было давать волю, но которое подошло бы сейчас как нельзя лучше. Чем более сложные махинации проводил Хагалар, тем сильнее ощущал проявление тех черт характера, от которых он давно отказался во имя мира.

И вот, покончив со сложными интригами, он вернулся в поселение, чтобы немного отдохнуть. При мысли об отдыхе в голове завертелись вовсе не привычные образы постели, выпивки или баллад, а совершенно другие, отвратительные по своей сути. И казались они настолько привлекательными, что Хагалар решительно направился к Алгиру, которого, как назло, на месте не оказалось. Пришлось ждать, и за прошедший час Вождь едва не заснул и чуть не наорал на Кауну, которая сунулась помочь.

— Вижу, ты вернулся, — наконец послышался холодный голос Алгира. — Ты ранен?

— Не физически, — пробормотал Вождь, ловя взгляд бывшего друга. Тот скривился.

— Значит, предчувствия меня не обманывают. Глаза покраснели, не так ли, мой дорогой полудруг?

— Надеюсь, что у тебя про сто лопнули сосуды, — бросил Алгир бесстрастно, но направился к сундуку с медикаментами. — Но всё же дам тебе успокоительные.

— Лучше бы сварил ту дрянь, которой поил меня тысячу лет назад. Надеюсь, что до нее не дойдет, но кто знает, — он залпом проглотил несколько таблеток и микстур, которые должны были принести успокоение, а лучше — усыпить. — Пойду посплю. Я почти не спал трое суток.

— Береги себя. Ты не молод.

Менторский тон Алгира никакого впечатления на спину Хагалара не произвел. Вождь направился к своему дому самой короткой дорогой, стараясь не обращать внимания ни на кого из проходящих мимо, но всё же Чернобурую окликнул:

— Лиса очей моих, как там наше прелестное дитя продвигается в магии?

Хагалар не успел фразу закончить, как понял, что что-то не так: лицо Отал искривила гримаса брезгливости и отвращения при одном упоминании царевича. Неужто несносное дитя и ее довело? Оно могло.

— Это вместо «приветствую тебя» «как дела?» и «что произошло, пока меня не было?»? — язвительно поинтересовалась Отал, и не нужно было умение смотреть ауры, чтобы распознать степень ее раздражения: язвить она начинала только в бешенстве.

— «Произошло»? — переспросил Вождь, нахмурившись. — И что произошло? Где царское недоразумение?

Отал наклонилась и злобно прошипела то, чего он никак не ожидал услышать:

— Царское недоразумение я лично прикончу, когда вернется… С братом оно, — добавила Отал громче, отодвигаясь.

 — Да можешь ты объяснить толком?! — потребовал Вождь. — Меня не было всего несколько ночей. Что он успел натворить? И где была ты?

Хагалар грубо, чересчур грубо схватил Отал за руку и отвел к ближайшему покосившемуся забору, где проходило меньше любопытных. Звуконепроницаемый купол и заклинание отвода глаз — вещи хорошие, но недостаточные.

— Убери руки! — Отал вырвалась, и только глухой не услышал бы в ее голосе обиды на самого мастера, а не только на Локи. — Я была без сознания! Царственное отродье подло напало на меня со спины.

— Что? Здесь? Произошло? — Хагалар чувствовал, что теряет и терпение, и контроль над собой, что, наверняка, отразится в глазах. — Ты должна была проследить, чтобы с Локи ничего не случилось!