Локи

Локи слушал, мотал на ус. Неплохо у камрадов получилось! Только вот результат может выйти совсем иной, Четный предупреждал не зря.

– А ты что скажешь, камрад?

Это уже ему. Хорошо, хоть по фамилии не назвали! И не отмолчаться. Проще всего присоединиться к большинству, но мнения-то у народа разные.

Локи подумал и решился. Хуже все равно не будет.

– Меня так учили, камрады. Во всяком деле главное – отход. Победим или нет, не знаю, но на крайний случай иметь в виду нужно.

Услышали и, кажется, прониклись.

– Ворота взломаем, – без особой уверенности предложил кто-то. – Навалимся толпой на охрану, задавим, оружие разберем. И врассыпную, во все стороны. Кто-нибудь, да уйдет.

– Не уйдет, – возразили ему.

* * *

А наутро в форт въехали грузовики, но уже совсем другие, военные. Пять машин, за ними легковушка, черный дизельный «Мерседес». Из крытых зеленым тентом кузовов на асфальт принялись деловито выбираться крепкие парни с карабинами. Форма незнакомая: каски, серые брюки и камуфляжные куртки с «сигель-рунами» в правой петлице. Приехавшие без особой спешки сменили охрану у ворот, затем рассыпались по двору, расставляя караулы у дверей.

Локи стоял на площадке второго этажа, держа в руках бесполезную швабру, и смотрел в мутное, давно не мытое окно. Еще ничего не случилось, но привычный страх волной прокатился по коже.

– Асфальтовые солдаты![28] – выдохнул кто-то под самым ухом.

3

Мертвые мертвы, с наследством Смерти приходится разбираться живым. Заполнять десятки бумаг, терпеливо беседовать с чужими равнодушными людьми, отсылать и получать телеграммы, ездить в морг и похоронное бюро. Смерть суетлива и жадна, она отбирает время и силы, заставляя живых забыть о радостях жизни. Тяжелый беспощадный ритуал…

А еще приходится принимать соболезнования, выслушивая то, что мертвый о себе уже не узнает.

– Случившееся поистине ужасно, госпожа Сомерсет. Какая интересная и яркая женщина! С такими, как она, чувствуешь себя на двадцать лет моложе…

Пэл, закусив губу, кивнула. Кажется, симпатия тети Мири целиком взаимна. Лекс (просто Лекс), отставив в сторону глиняную рюмку, взглянул с сочувствием.

– Тем не менее, раз вы нашли в себе силы прийти сюда, работа не отпускает… Госпожа Сомерсет! Может, пока не стоит? В конце концов, Кинтанилья мог бы приехать сам. Его инкогнито очень скоро станет секретом полишинеля, кроме того прятаться за спину женщины не слишком красиво.

Дядя Винни хотел приехать, но Пэл отговорила, послав три телеграммы подряд. То, что случилось – ее вина, значит именно ей искупать. Искупать и мстить.

Теперь эта война – личная.

– Я сама. Relentless, ruthless and remorseless![29] Я – англичанка, Лекс. И хватит об этом!.. Вы курите, тетя тоже курила…

Вечер, бар на втором этаже «Гранд Отеля», что на Рю Скриб, почти полон. Приглушенно звучат голоса, негромко играет знакомое танго, но никто не танцует. Слова скользят, едва задевая сознание, уносятся в осенний сумрак за окном.

Лишь одно воскресенье,
О другом не прошу я,
День любви и улыбок,
Мой лучший день,

А потом будет вечер,
А потом будет полночь,
А потом будет вечность,
Где нет тебя!

Лекс, щелкнув зажигалкой, откинулся на спинку кресла.

– Значит, работаем, госпожа Сомерсет? Тогда я покажу человека, из-за которого имел смелость вас пригласить.

Рай не светит нам, шагнувшим в бездну
Новых воскресений нам не знать!

– Столик налево, мужчина и женщина. Меня просили выступить в качестве гаранта встречи.

Пэл осторожно повернулась. Мужчина сидел спиной, женщина, молодая, немногими годами ее старше, что-то ему объясняла, склонившись почти к самому лицу. Удивила прическа, тяжелый узел волос на затылке, какие увидишь только на картинах начала века. А еще пятно на щеке, точно багровой краски плеснули.

– Она? – поняла Пэл.

Лекс кивнул.

– Удостоверю ваши личности. Все прочее решайте сами.

Обойдись без вопроса
Обойдись без ответа,
Полыхают зарницы,
Уходит жизнь.

Мужчина встал, коротко поклонился. Он тоже был молод, лицо же почему-то показалось знакомым. Кажется, видела фотографию у дяди в одном из альбомов… Тесен мир!

Лишь одно воскресенье,
Без надежды воскреснуть,
Ты меня разлюбила,
Навек прощай!

Когда мужчина вышел, просто Лекс встал.

– Пойдемте!

Пэл представила, что в соседнем кресле сидит тетя Мири, на миг закрыла глаза…

* * *

– Госпожа Шапталь! Позвольте представить вам госпожу Сомерсет. Удостоверяю ее личность, равно как и вашу. Если будут вопросы, я у себя за столиком.

Пэл подождала, пока Лекс отойдет и только тогда выпалила то, что так и просилось на язык.

– Не может быть!

Женщина с пятном на щеке улыбнулась.

– Вместо верительных грамот могу вспомнить молодого человека по имени Николас, а по прозвищу Лейхтвейс. А еще он умеет летать.