Локумтен

Кажется, еще никогда в жизни Филь не чувствовал себя таким несчастным. Шагая за молчаливым Ирением, он костерил про себя всех обитателей Хальмстема вместе с демонами и сердарами. Если бы мог, он лично придушил бы сейчас того сердара, который снес голову императрице. Но сердара прямо там порубили на куски, и от этого Филь только острее ощущал всю несправедливость жизни.

Всё было кончено для него. А потому он решил сразу, как выяснит, что понадобилось Ирению, пойти и сигануть с галереи. Филь плавал как рыба и ему нужна была высота, чтобы надежно покончить с собой. Разбиться о волны, только бы не видеть больше этих идиотских ухмылок!

За прошедшие три дня солдаты и кухня, вернувшиеся в замок, вволю поиздевались над ним. То подавай им чистую форму, то утверди меню на обед, то подтверди свое согласие на захоронение останков г-на Фе в дольмене. И ведь не сбежишь, будь на то даже добрая воля хозяйки. Положено иметь лиц мужского пола в семье, и хоть тресни!

Встав на охрану императрицы, г-н Фе оказался принятым в ее семью, и семейке Фе понадобился локумтен. Их собственный сын Мервин был убит год назад, а Ирений слишком долго чесался с кубком, и Филь попал как кур в ощип. Точнее, он угодил туда вместе с хозяйкой. Выражение ее лица, когда она поняла, что совершила, Филь хранил в памяти как дорогой подарок. Он лишь жалел, что рядом не оказалось Эши зарисовать его на бумаге — девочка до сих пор лежала без памяти.

Латинское выражение «consensu omnium», означающее согласие, Филь за эти дни возненавидел до глубины души. Согласие мнений его и госпожи Фе требовалось каждый раз, как только вопрос касался семьи. Не было общего решения — вопрос оставался нерешенным. Филь проверил разок что будет, упрись он решительно, и оставил весь замок без обеда.

Хотя спасение было рядом — требовалось единое решение всех, включая самого Филя, снять с него бремя и повесить его на того же Ирения. Но Эша, как назло, не приходила в себя.

Лентола за эти дни окончательно извелась. Филь слышал, как она вопила в кабинете матери: «Его надо хотя бы удалить! Не жить же с ним вместе, что за унижение!». Из кабинета Лентола вышла в красных пятнах и совсем потеряла человеческий облик, завидев мальчика. Ее так перекосило, что, происходи это ночью, он мог бы спутать ее с демоном.

Уроки Филь учил теперь один, с редкой помощью от Габриэль. Младшая дочь большую часть времени проводила в слезах и сердилась, когда Филь пытался ее успокоить, ссылаясь на собственное сиротство. Только Руфина, казалось, получала удовольствие от происходящего. Филь не раз ловил улыбку на ее лице, когда она была уверена, что на нее не смотрят.

У кузни Ирений бросил мальчику:

— Отпусти ее. Махни рукой, пусть убирается!

Как оказалось, Филь совершенно забыл о собаке. Четыре дня назад он приказал ей охранять кузню и бедная псина чуть не сожрала Ирения, когда, вернувшись сегодня из Кейплига, тот попытался войти туда.

Собака выглядела оголодавшей и тут же понеслась в конюшню к собачьим кормушкам. Филю стало стыдно.

— Ты заходил сюда? — поинтересовался Ирений, ступив в свои владения. Он повел глазами вокруг. — Что-то искал?

Его взгляд остановился на угольной куче, из-под которой виднелась крышка люка со свежим сколом на доске. Филь потупился.

— Забрал оттуда что-нибудь? — спросил кузнец оборачиваясь.

— Всё там на месте, — буркнул Филь краснея. — Мне просто стало интересно.

— А клещи тебе понадобились для чего?

«Ну и память!» — поразился мальчик. Уж клещи-то он поставил точно туда, откуда брал!

— Вытаскивал наконечник от стрелы. Я у солдат брал арбалет пострелять. Слышал, ты делаешь хорошие наконечники.

Кузнец довольно хмыкнул в бороду:

— Хочешь научиться делать такие же?

— Еще бы! — Филь вытаращился на него, пытаясь скрыть удивление. Если кузнец пожелал бесплатно делиться знаниями ремесла, он не будет этому препятствовать!

— Тогда я жду тебя здесь каждый день после заката, — сказал Ирений и захлопнул дверь под носом у мальчика.

За обедом Филь старался не встречаться взглядом с присутствующими, уныло разглядывая стол. В который раз он не знал, что делать с этой пищей! Грибные корешки в горчичном соусе, салат из трав с имбирем, темные овощи, политые чем-то черным — всё это выглядело крайне подозрительно. Филь взял ломоть хлеба и посыпал его солью.

— Никак опять послушническая трапеза? — улыбаясь, осведомилась у него Лентола. — Поститься полезно, но ты не затягивай пост, а то нас обвинят, что мы уморили голодом братца!

Последнее слово она произнесла так, что Филь едва не запустил в нее широким блюдом с синей жижей.

— Не делай ему больно только потому, что ты это умеешь, — произнесла г-жа Фе с неодобрением.

Хозяйка могла не встревать — Филь был не такой глупец, чтоб морить себя голодом. Сменившая Момо новая повариха, с которой он уже подружился, лепила сейчас для солдат котлеты, которыми Филь пообедает после того, как закончится этот «обед». Хотя котлеты повариха могла бы лепить чуть поменьше!

— Попробуй хлеб с сыром, — посоветовала мальчику Руфина.

Филь покосился в сторону тарелки с чем-то белесым и весьма вонючим.