Локумтен

— И не надо тыкать в меня титулом! — продолжал Мастер. — Здесь не прием моего брата, который так удачно стал императором после смерти тетушки, что сует этот факт теперь всем под нос.

— Хорошо, Флав, — произнесла хозяйка принужденно. — Это найденыш, о котором ты уже слышал. Он наш локумтен и я не в силах изменить это в настоящий момент.

— Несовершеннолетний? — поразился Флав. — И что, сработало? — азартно спросил он.

Г-жа Фе проговорила вдумчиво:

— По нему плачет сиротский дом, настолько он несносен, но он всё еще здесь.

Тут в гостиной раздался остервенелый голос Лентолы:

— По нему Алекса плачет, а не сиротский дом! Простите, Мастер…

Флав выдал нечто напоминающее хрюканье:

— Зачем так сразу? В тюрьме тоже люди, а ты к ним такого негодника, если это в самом деле он уронил на меня мост. Кстати, а как его зовут?

— Филь! — плюнула Лентола. — Какой-то простолюдин!

Флав, казалось, не до конца расслышал ее.

— Интересное имечко… Даже более редкое, чем мое. Из какой купели такое вынули?

— Мальчишка из Старого Света, — сказала г-жа Фе. — Их галею разбило о камни, а его зашвырнуло в Преддверие.

— Ух ты! — поразился Мастер. — Такого еще не бывало. А это точно?

— Мы лично его там обнаружили, — заверила Лентола. — Ободранного, грязного и всклокоченного.

Филь прыснул в кулак: перед его глазами живо нарисовалась картина, когда, взвизгнув от испуга, Лентола рванулась прочь вместе с Габриэль при виде него, появившегося на пороге пещеры. Он испугал их тогда своим появлением до полусмерти.

— Интересненько, интересненько, — пробормотал Мастер.

В нише пованивало, слабо, но отчетливо. У Филя затекли ноги и он вытянул их, уперев сандалии в вазон, а спину — в стену ниши. Вазон сиял перед ним в лучах заходящего солнца. Свет в него лупил через большое полукруглое окно над парадными дверями на противоположной стороне зала.

Филь решил, что, пока он тут рассиживается, у него есть время ввести шхуну в гавань. Вазон был створами, а солнечный свет — маяком. Покрутив головой, новоиспеченный капитан чуть не крикнул «Лево руля!», когда сообразил, что сейчас посадит шхуну на скалы — охотившиеся в местных водах пираты передвинули створы, чтобы ввести рулевого в заблуждение.

Восстанавливая отличную в остальном перспективу, «капитан» сдвинул вазон вправо. Более почувствовав, чем услышав, как что-то щелкнуло за его спиной, Филь обмер от страха. Однако голоса внизу продолжали бубнить свое, и мальчик протяжно выдохнул, возвращаясь на мостик.

Ему оставалось только довернуть шхуну, совместив мачту с серединой створа. Рулевого колеса у шхуны не было, и взамен него Филь повернул вазон так, чтобы рисунок на его ободе совпал с рисунком на стекле окна. В нише завоняло сильней и, потеряв опору, мальчик едва не упал на спину, но вовремя оперся руками об пол.

Голоса внизу стихли. Филь глянул за спину, где неизвестно откуда появилась дыра, горя желанием прежде всего проверить, что творится внизу. Но в гостиной никого уже не было. Филь, не дыша, выбрался из ниши, спустился по лестнице и прокрался на цыпочках к выходу.

Снаружи он услышал голос кузнеца:

— Не усматривайте злого умысла в том, что вполне объяснимо глупостью. Никакое это не покушение! Мальчишка хотел помочь, но не справился с механизмом.

Никто не кричал, не ругался, и не грозился спустить шкуру. Это давало надежду вкупе с ранее услышанным. Филь осторожно выглянул из-за двери.

Вся семейка собралась во внешнем дворе, кроме Эши. Ее отсутствие возмещали кузнец, свита г-на Флава и сам Флав, кудрявый и щекастый, застывший с ногой, закрученной за ногу, руки сцеплены за спиной. Его голова была вывернута в сторону моста, рот широко открыт.

У Филя заныли конечности, когда он увидел это. Он сам был таким когда-то, но пара хороших штормов и пеньковый конец рулевого Гарта излечили его.

— А рог Акилы? — спросила кузнеца г-жа Фе. Лентола добавила с жаром:

— Ты сказал, что поджарил его из-за него!

«Дьявол!» — Филь сообразил, что кузнец попытался разжечь огонь в горне, не заметив рог.

— Рог Акилы, — усмехнулся Ирений. — Он принадлежал Акиле так же, как камни «Око Одина», которые я пеку для Арпонисов, принадлежат Одину. У любой беды причины всегда простые, причина сегодняшней — детская глупость!

Флав гусеницей развернулся к нему, не отрывая ног от земли.

— Око Одина? — спросил он прищурившись. — Ты владеешь рецептурой?

Кузнец кивнул.

— Расскажи! — подступая к нему, потребовал Мастер.

Ирений отрицательно качнул головой. Мастер мигнул растерянно.

— Тогда ты остаешься здесь, — заявил он с апломбом. — Империя продляет твой контракт!

Г-жа Фе спала с лица больше, чем когда узнала, что натворила, назначив Филя локумтеном. Кузнец согласно поклонился. Мальчик шагнул на крыльцо.

— Вот он! — заметив его, взвизгнула Лентола, простирая к нему извилистый палец. — Ты —преступник, ты докатился до преступления! Мало того, что мы вынуждены содержать тебя, безродного, так теперь нас еще свяжут со злодеянием, которое ты едва не совершил!