Лола и любовь со вкусом вишни

– Второй, третий, четвертый… Сколько угодно! Столько, сколько понадобится. Если человек именно тот, кто тебе нужен, – добавляет Крикет.

– А если этот человек… Лола?

На этот раз парень выдерживает мой взгляд:

– Только если второй человек – Крикет.

Глава двадцать восьмая

Боюсь, заслужить мне придется не только Крикета. Я должна вернуть доверие родителей.

Я хорошая дочь, действительно хорошая. Да, я совершила немало ошибок, но исправно делаю уроки, выполняю свою часть работы по дому, редко огрызаюсь и люблю Натана и Энди. Я одна из немногих в моем возрасте, кому не наплевать на мнение родителей. Поэтому я одеваюсь в приличную одежду (все черное – крайне серьезно!) и как сумасшедшая начинаю готовиться к выпускным экзаменам. И делаю все, что они просят. Даже если это что-то ужасное. Как, например, обязанность выводить Райскую Бетси на ночную прогулку, когда за окном всего сорок градусов по Фаренгейту[33]. На этой неделе мне приходится делать это каждый день.

Хочу напомнить родителям, что я хорошая и что Крикет тоже хороший. Даже лучше, чем просто хороший. Парень приходил официально извиниться перед ними, хотя не думаю, что это помогло. Его имя у них до сих пор под запретом. Даже когда миссис Белл рассказала Энди о том, что случилось с Алеком, и родители за обедом перемывали им косточки, имя Крикета не упоминалось. Это звучало, как «Каллиопа и… хм…».

По крайней мере, мистер и миссис Белл не знают о том, что произошло. Родители не стали им звонить. Наверное, я должна поблагодарить за это Энди, а может, и Нору. Она отнеслась ко всему удивительно спокойно.

– Дайте им время, – сказала она Натану и Энди. – Не надо спешить.

Именно это мне и нужно. Время!

Воспоминания о Максе до сих пор отдают горечью. Я и не подозревала, что для человека, инициирующего расставание, разрыв может быть столь тяжелым. Уверена, что порвала с Максом именно я. По крайней мере, я все это затеяла.

А вот закончить у Макса получилось гораздо лучше.

Я чувствую себя просто ужасно из-за того, как мы расстались. И еще из-за того, что была нечестна с Максом, пока мы встречались. Я хочу извиниться. Возможно, это помогло бы мне избавиться от своих переживаний, и я бы смогла двигаться дальше. Возможно, я бы даже не мучилась при каждом упоминании имени своего бывшего бойфренда. Я оставила Максу несколько сообщений на голосовую почту, но он не перезвонил. И в городе его до сих пор нет. Я даже ездила в «Амебу», чтобы узнать хоть что-нибудь у Джонни.

Меня преследуют последние слова Макса. Я ничего для него не значу? Уже?

Впустить Крикета в свою жизнь я еще не готова, к тому же у него и без меня заняты руки. Поскольку Алек в глубокой депрессии и не способен уделять внимание Абигайль, девчушка решила, что лучший выход для нее – это Крикет. У него сейчас зимние каникулы, как и у меня, и я редко вижу его без Абигайль, висящей у него на руках или даже на ногах. Мне хорошо знакомо это чувство – эта внутренняя потребность в ком-то близком. И если бы я могла, я бы тоже на ком-нибудь повисла.

Меня выручает Линдси. Она звонит каждый день, и мы болтаем о… О чем угодно, кроме Макса. И Крикета. Хотя подружка смущенно призналась, что пойдет на Зимний бал. Линдси пригласила Чарли, и, конечно, он ответил «да». Я рада за нее.

Человек способен быть счастлив и несчастен одновременно.

Я перенесла платье Марии-Антуанетты, парик и панье в кабинет Натана, нынешнюю комнату Норы. Не люблю на них смотреть. Может, я закончу платье попозже, в следующем году, для Хеллоуина. Тогда его сможет надеть Линдси. На танцы я все равно не пойду. И по крайней мере, я в этом решении уверена на все сто. Последние несколько недель в школе были наполнены сплошным унижением.

– Кто-то умер и ты превратилась в готку? – хихикнула как-то Марта, придирчиво оглядывая мой черный наряд.

Ее подружки, самая модная компания в Школе имени Харви Милка, тут же присоединились к ней, и вскоре все вокруг начали дразнить меня готкой. И хотя это была неправда, все было бы ничего, если бы остальные готы не начали обзывать меня позеркой.

– Я не готка. И не ношу траур, – настаивала я.

По крайней мере, мой новый гардероб помогает сливаться с местностью. Зимой Кастро превращается в район модных черных одежд. Черный помогает не выделяться, а я этого и хочу – стать невидимкой. Удивительно, как одежда делает человека заметным или незаметным. Как-то я ждала автобус рядом с Малькольмом из «Горячего печенья». Он прислал мне не одну дюжину разноцветных печенюшек, и мы частенько обсуждали, чем Леди Гага лучше Мадонны, однако на этот раз парень меня не узнал.

Это странно. Меня – настоящую меня – никто не знает.

А те немногие, кто узнают, сразу спрашивают, все ли у меня в порядке. Не сказать, чтобы я чувствовала себя великолепно, но почему все думают, будто что-то случилось только из-за того, что я не в костюме. А наш знакомый банковский служащий и вовсе сообщил о своих опасениях Натану. Папа пришел домой расстроенный, и мне пришлось вновь и вновь уверять его, что я в порядке.

Я в порядке.

Я не в порядке.