Лола – любящее сердце

Салли поглядывала то на часы, то на телефон, постепенно начиная нервничать. Без четверти девять она отложила мобильник в сторону и схватила меня за руку. Ресницы у нее дрожали, а на шее выступили красные пятна.

— Послушай, Лола… Может, ты все-таки отпустишь меня ненадолго? Я только поздравлю его и сразу же вернусь, клянусь тебе!

Я сглотнула. Однако в этот раз я подумала «да», и твердо сказала: «нет!»

Я сама испугалась этого слова, но в глубине души была уверена, что поступаю правильно. Второй раз Салли просить не стала. Она переключила канал, и вместо черепах мы стали досматривать фильм. Девушка сидела с подругой в баре при дискотеке. На танцполу было полно народу, и она не отрывала рассерженного взгляда от молодого человека, который приставал к другой девушке.

— Посмотришь на Антона? — попросила Салли.

Она улыбнулась, но улыбка у нее вышла натянутой. Я сразу же вскочила.

Антон продолжал посапывать во сне, его лицо разрумянилось. Я убрала влажные волосы с его лба и помахала книжкой с картинками как веером.

— Буа, — сказал он сквозь сон.

Наверно, ему приснился мистер Проппер.

Я довольно долго простояла возле его кроватки, обдумывая, чем бы утешить Салли. А когда вернулась в гостиную, поняла, что уже утешила своим продолжительным отсутствием.

Салли не было в квартире. Детская находилась в ее дальней части, а гостиная — как раз напротив прихожей и входной двери.

Удирала она в спешке. Куртка осталась на вешалке, а на столике лежала адресованная мне записка.

31. Антон лает, а я пугаюсь

Было уже одиннадцать тридцать. Салли отсутствовала почти два с половиной часа.

В первые минуты я просто злилась. Так сильно, что хотела сразу же позвонить ей и сказать, что сообщу обо всем Луизе, если Салли немедленно не вернется. Но позвонить ни той, ни другой я не могла — у меня не было их номеров. Оставалось только ждать. И я принялась разбирать детские вещи.

Отложила в сторону три маленьких шапочки и пару красных рукавичек. Дверь в комнату малыша я оставила открытой, чтобы услышать, если он подаст голос. Я как раз разворачивала крошечную футболку с изображением Супермена, когда из детской донесся хриплый звук, похожий на лай.

Я бросилась к Антону, он лежал в кроватке, широко раскрыв глаза. Это, однако, был не лай, а кашель. Ужасный кашель. Я схватила Антона на руки. Походила с ним по комнате. Похлопала его по спинке.

— Сейчас все пройдет, — уговаривала его я.

Но Антон продолжал кашлять и, похоже, испугался этого не меньше, чем я.

С малышом на руках я бросилась в гостиную и схватила с полки книгу для молодых родителей. Лихорадочно просмотрела оглавление. Детские болезни были перечислены в алфавитном порядке. Но про лай ни слова. О кашле речь шла на странице девяносто восемь.

Кажется, так быстро я еще никогда не читала. Кашлю посвящались несколько страниц, но в одном месте мне бросилось в глаза слово «лающий». Раздел был озаглавлен так: «Ложный круп».

Антон продолжал кашлять, я укачивала его, а мои глаза торопливо скользили по строчкам.

Болезнь эта начинается с сухого кашля, сопровождаемого хрипами в легких. Приступы кашля обычно случаются между одиннадцатью вечера и часом ночи… Зимой встречается чаще… Ребенка нужно обязательно успокоить, от страха кашель только усиливается…

Я гладила Антона по спинке, а он хрипел, кашлял и обливался слезами. Если ситуация не улучшится через десять минут… Сколько уже прошло? Две минуты? Три? Пять? Если вы вдвоем, то один из вас может… Забудь, Лола, об этом. Ты одна!.. Можно также набрать в ванну горячей воды и подержать над ней малыша, пар успокоит кашель. Если и это не поможет…

Я захлопнула книгу. Должно помочь! Это обязательно должно помочь!

Я бросилась в ванную, открыла горячую воду, закрыла дверь и поднесла Антона к ванне. Помещение постепенно заполнялось клубами пара.

— Тише-тише, — шептала я, поглаживая малыша. — Успокойся, все скоро пройдет.

И чудо произошло! Кашель прекратился так же внезапно, как начался.

Окончательно убедившись, что приступ прошел, я закрыла кран. Мы вернулись в детскую. Там я распахнула окно. Укутала Антона в одеяло и поднесла поближе к окну.

Светила луна, воздух был прохладным и чистым. Дыхание у мальчика стало ровнее. Антон сосал большой палец и смотрел на луну. Однако он все еще был горячим, а его глаза лихорадочно блестели. С этим мне не справиться без посторонней помощи.

Я позвонила домой, но никто не брал трубку. Позвонила в «Жемчужину юга» — там оказалось занято. Позвонила Фло, но она не подходила к телефону. Видно, все еще была у Сола, а его номера я не знала.

И тут я вспомнила про Джеффа. У него двое сыновей, а, значит, есть опыт. Он должен знать, что следует делать в такой ситуации.

Не спуская малыша с рук, я набрала номер. Наконец-то хоть кто-то взял трубку. Но это оказался не Джефф.

У того, кто подошел к телефону, голос звучал совсем иначе.

— Кто это? — спросила я. Голос у меня был хриплым от волнения и едва слышным: я боялась снова потревожить Антона.

— Алекс Брук, — ответили мне. — Кто говорит?

— Лола, — ответила я и… повесила трубку.