Лолита: Сценарий

Позади нее — тенистый участок. Гумберт, тайный наблюдатель, покачиваясь, плавно подъезжает к этому участку в своем тихоходном кресле. Теперь он рядом с Лолитой.

Обильно смазанная кремом, мать лежит на спине, на подстилке 1 (теперь удаленной), подставив тело солнцу; дочь, погруженная в комиксы, лежит на животе, на подстилке 2, близко от Гумберта, являя его взору узкие ягодицы и пляжную изнанку ляжек.

Кресло нежно покачивается.

Плачущая горлица воркует.

Шарлотта шарит в поисках сигарет, но они остались на подстилке 2, рядом с Гумбертом. Она привстает и занимает новое положение — между Гумбертом и дочерью, которую она выпихивает на подстилку 1. Теперь Шарлотта на подстилке 2, рядом с Гумбертом. Возясь с зажигалкой, она заглядывает на страницу газеты, которую Гумберт с мрачным видом читает: книжное обозрение с объявлением на всю страницу:

КОГДА УВЯДАЕТ СИРЕНЬ

самый обсуждаемый роман года, выпущено 300 000 экземпляров.

ШАРЛОТТА: Вы это читали? «Когда увядает сирень».

Гумберт издает отрицательный звук, прочищая горло.

ШАРЛОТТА: О, вы должны прочитать! Об этом романе была восторженная рецензия Адама Скотта. Это история мужчины с Севера и девушки с Юга, у которых все складывалось чудесно: он — копия ее отца, она — копия его матери, но потом она осознает, что, будучи ребенком, терпеть не могла своего отца, и конечно, с этого момента он начинает отождествлять ее со своей собственной матерью. Видите ли, здесь заложена такая идея: он символизирует индустриальный Север, она — старомодный Юг, и —

ЛОЛИТА: (вскользь) Все это собачья чушь.

ШАРЛОТТА: Долорес Гейз, немедленно отправляйся в свою комнату!

ТРИ НЕДЕЛИ СПУСТЯ. ДЕНЬ ШКОЛЬНОГО БАЛА

ИЗ ЗАТЕМНЕНИЯ:

Кухня. Кошка и утреннее молоко. Шарлотта, изысканно офартучена, готовит для Гумберта завтрак. Он входит, на нем — шелковый халат с застежками из тесьмы.

ГУМБЕРТ: Доброе утро.

Он усаживается за стол, ставит на него локти и задумывается.

ШАРЛОТТА: Ваш бекон готов.

Гумберт сверяется со стенным календарем и достает из кармана бумажник.

ГУМБЕРТ: Сегодня пошла четвертая неделя, как я живу у вас.

ШАРЛОТТА: Время определенно летит. Завтрак для мсье готов.

ГУМБЕРТ: Пятьдесят, и еще восемь двадцать я должен вам за вино.

ШАРЛОТТА: Нет, всего шестьдесят два тридцать пять: я заплатила за подписку на «Взгляд»[57] для вас, помните?

ГУМБЕРТ: Ах да. Я полагал, что уже рассчитался за это.

Он рассчитывается.

ШАРЛОТТА: Сегодня бал. Держу пари, что она будет все утро докучать мне со своим нарядом.

ГУМБЕРТ: Но ведь это обычное дело, не так ли?

ШАРЛОТТА: Да, конечно. Я полностью за то, чтобы она участвовала в этих торжествах. Может быть, они научат мою дикарку основам приличного поведения.

(Присаживается к столу.)

С другой стороны, этот бал означает, что окончилась счастливая эра, школьный год. Теперь наступает пора вялых шатаний по дому, безделья, жуткого нытья, напускного зубоскальства и всего такого прочего.

ГУМБЕРТ: Н-да. Мне кажется, вы немного преувеличиваете.

ШАРЛОТТА: О, нисколько. Это не я, а она мастерица преувеличивать. Как я ненавижу это многословное, болтливое дурачество, то, что они называют «хохмить». Я в ее годы, а это было, между прочим, всего пару десятков лет назад, никогда невпадала в такое развинченное, унылое, дремотное состояние.

С лестницы доносится голос Лолиты, зовущей мать.

ШАРЛОТТА: (с гримасой обреченности) Видите, что я говорила?

(К Лолите.)

Ну, что тебе?

ЛОЛИТА: (с нижней юбкой в руках) Ты обещала подшить ее.