Лолита. Сценарий

Ваткинс. Боюсь, мы ничем вам не сможем помочь. Гостиница переполнена участниками съезда медиков, включая тех, кому не нашлось места в другом отеле. И, кроме того, встреча экспертов по розам как раз началась. Это для вас и вашей девочки?

(Добродушно смотрит на Лолиту.)

Гумберт. Ее мать больна. Мы очень устали.

Ваткинс. Мистер Свун!

Появляется Свун, другой отельный служащий.

Ваткинс. Что слышно о докторе Лаве[62]? Он телефонировал?

Свун. Да, он отменил свою бронь.

Ваткинс. А как обстоит дело с семьей Блисс[63]?

Свун. Они намерены сегодня освободить номер.

Ваткинс (к Гумберту). Раз так, я могу поселить вас в номере триста сорок два. Но там имеется только одна кровать.

Гумберт. В таком случае, может быть, вы поставите дополнительную кровать?

Ваткинс. Нет ни одной свободной, но мы что-ни- будь придумаем позднее.

Гумберт. Хорошо, я беру номер.

Ваткинс. Наши кровати довольно

(открывает журнал регистрации постояльцев)

широкие. Прошлой ночью на такой кровати у нас уместилось трое докторов, и тот, что спал посредине, был весьма упитанный

(протягивает Гумберту конторское перо, так как его собственное застопорилось)

джентльмен. Коридор на третьем этаже.

Дядя Том, с чемоданами и ключом, занят отпиранием двери номера. Он возится с ключом.

Лолита. Смотри, это ведь номер нашего дома — триста сорок два.

Гумберт. Забавное совпадение.

Лолита. Да, очень забавно. Знаешь,

(смеется)

прошлой ночью мне приснилось, что мама утонула в Рамздэльском озере.

Гумберт. Неужели? Комната.

Двуспальная кровать, зеркало, двуспальная кровать в зеркале, зеркальная дверь стенного шкафа, такая же дверь в ванную, чернильно-синее окно, отраженная в нем кровать, та же кровать в зеркале шкафа, два кресла, стол со стеклянным верхом, два ночных столика, между ними двуспальная кровать: точнее, большая кровать полированного дерева с бархатистым покрывалом пурпурного цвета и четой ночных ламп под оборчатыми красными абажурами.

Гумберт дает старику Тому один доллар, подзывает его обратно и дает еще один. Том уходит с ухмылкой признательности на лице.

Лолита (динамически гримасничая). Как же так — мы оба будем спать здесь?

Гумберт. Я просил у них отдельную комнату или хотя бы добавочную койку — для тебя или для меня, если хочешь.

Лолита. Ты с ума сошел.

Гумберт. Почему же, моя дорогая?

Лолита. Потому, мой дорогой, что, когда дорогая мама узнает, она с тобой разведется, а меня задушит.

Она стоит напротив зеркальной двери шкафа, с удовольствием щурясь на свое отражение. Гумберт садится на краешек низкого кресла, нервно потирает ладони и обращается к ее довольному отражению.

Гумберт. Послушай меня, Ло. Давай установим кое- что раз навсегда. Я твой приемный отец. В отсутствие твоей матери я отвечаю за твое благополучие. Нам придется много быть вместе. И поскольку мы небогаты, мы не сможем

(привстает и подхватывает свой плащ, который соскочил с крючка)

всегда занимать две комнаты.

Лолита. Ладно, ладно. Мне нужна моя расческа.

Гумберт пробует ее обнять — так, невзначай, капля сдержанной нежности перед ужином.

Лолита. Слушай, я предлагаю похерить игру в поцелуи и пойти жрать.

Он открывает чемодан с вещами, которые купил для нее.

Гумберт. Кстати, здесь несколько платьев и вещиц, которые я купил для тебя в Паркингтоне.

«Ах, мечта мечты моей! Она направилась к раскрытому чемодану, как будто подстерегая издали добычу, как будто в замедленном кинематографе, вглядываясь в эту далекую сокровищницу на багажных козлах». Она поднимает за рукавчики кофточку, вытаскивает медленную змею блестящего пояска и примеряет его на себе. «Затем она вкралась в ожидавшие ее объятия, сияющая, размаянная, ласкающая меня взглядом нежных, таинственных, порочных, равнодушных, сумеречных глаз — ни дать ни взять банальнейшая шлюшка. Ибо вот кому подражают нимфетки — пока мы стонем и умираем». Их поцелуй прерывается стуком в дверь. Старик Том входит с вазой великолепных роз.

Гумберт. Вот это да! От кого цветы? Том. Я не знаю.

Гумберт. Что значит, не знаете? От управляющего гостиницы?

Том. Не знаю. Мне дали их на цветочной стойке для мистера —

(сверяется с карточкой) мистера Гомберга и его маленькой девочки.

Дядя Том уходит, приняв четвертак.

Гумберт (выдергивает карточку из букета). Похоже, на этой цветочной выставке переизбыток роз. Терпеть не могу цветы. И еще я не терплю, когда мое имя коверкают.

Лолита. О, ведь они изумительны!

(Цветы, конечно же, послал давний поклонник маленькой Долорес, Клэр Куильти, которого мы вскоре сможем мельком увидеть.)

Ресторан отеля.

Претенциозные фрески на стенах изображают охотников, зачарованных в разнообразных положениях среди множества животных, дриад, кипарисов и портиков.

Лолита (обозревая фрески). И что все это значит?

Гумберт. Ах, мифологические сцены на новый лад. Плохое искусство, во всяком случае.