Лолита: Сценарий

ВАЛЕРИЯ: О, теперь ты ничего мне не сделаешь… потому что я люблю его.

ГУМБЕРТ: Но, будь ты проклята, кто этот человек, черт его побери!

ВАЛЕРИЯ: Да вот этот, кто ж еще? (Указывает на мясистый затылок шофера, который, обернувшись, на мгновение показывает русский профиль: нос картошкой и жесткие усы.)

Таксомотор останавливается у обочины.

Тротуар напротив дома 42 по улице Бодлера. Шофер и оба пассажира выходят из автомобиля.

ШОФЕР: Позвольте представиться, полковник Максимович. Я часто видел вас в кинематографе на углу, а она сидела между нами. (Нежно улыбается Валерии.) Давайте все выясним.

ГУМБЕРТ: Нам нечего выяснять.

МАКСИМОВИЧ: Раз так, то, может быть, нам следует безотлагательно поместить ее с вещами в мое авто? (Поворачивается к Валерии.) Ты согласна? Ты готова?

ГУМБЕРТ: Я с вами двумя ни в чем таком участвовать не намерен. Это смешно!

МАКСИМОВИЧ: Она такая бледная сегодня, бедняжка. Позвольте мне помочь ей собрать вещи.

ВАЛЕРИЯ: Моя кофеварка!

МАКСИМОВИЧ: Именно, все свадебные подарки. А кроме того: белое платье, черное платье, библиотечные книги, которые она должна вернуть, ее шубу и диету.

ГУМБЕРТ: Прошу прощения, что там у вас значится последним номером в списке этих обворожительных вещей?

ВАЛЕРИЯ: Моя диета. Он говорит о режиме питания, что составил для меня отец.

ГУМБЕРТ: Ах, да! Ах, разумеется! Что-нибудь еще?

МАКСИМОВИЧ: Там поглядим. Давайте поднимемся наверх.

ГОЛОС ДОКТОРА РЭЯ: Развод был неизбежен. Валерия подыскала себе другого, более подходящего супруга, и Гумберт отправился в Америку один.

Гумберт драматично стоит на палубе океанского лайнера. Небоскребы Нью-Йорка неясно вырисовываются в осенней дымке.

ГОЛОС ДОКТОРА РЭЯ: Бердслейский колледж в Айдахо пригласил Гумберта в следующем году на преподавательскую службу. А пока, находясь в Нью-Йорке, он дни напролет просиживал в библиотеках, готовя курс лекций под общим названием «Романтики и Бунтари».

Библиотека. Поблизости от читательской кабины Гумберта учитель показывает стайке скучающих школьниц Место, Где Обитают Книги.

ГОЛОС ДОКТОРА РЭЯ: Он также принимал приглашения на разовые выступления. Одно из таких выступлений в Женском Клубе было прервано из-за нервного срыва, явившегося следствием уединенных напряженных занятий и подавленных желаний.

Женский Клуб. Дородная матрона, миссис Нэнси Уитман (карточка с именем приколота к ее груди), поднимается над графином, чтобы представить выступающего.

МИССИС УИТМАН: Прежде чем вы познакомитесь с нашим сегодняшним выдающимся гостем, вы будете рады узнать, что в следующую пятницу перед нами выступит знаменитый психиатр Джон Рэй, который расскажет нам о сексуальном символизме гольфа.

(Аплодисменты.)

А сегодня у нас в гостях доктор Гумберт, многие годы проживший в очень континентальном окружении. Он сейчас расскажет нам о романтической поэзии. Просим, доктор Гумберт.

Собравшиеся дамы рассматривают гостя — различные выражения сменяются на их эластичных лицах: некоторые лица полные, но, как в кривом зеркале, они вытягиваются восьмерками и распадаются на части, другие — худые и вытянутые, но у их владелиц бездонные декольте, третьи сливаются с плотью обнаженных бугристых рук или превращаются в восковые фрукты в претенциозных вазах.

ЗАПИНАЮЩИЙСЯ ГОЛОС ГУМБЕРТА: Позвольте мне проиллюстрировать предмет моего выступления примером из стихотворения Эдгара По, в котором… в котором…

Лектор, если не обращать внимания на зыбь и пару оптических помех, теперь виден отчетливо.

ГУМБЕРТ: Я заложил нужное место закладкой, но она, по-видимому, выпала. Кому-то придется когда-нибудь собрать все потерянные нами закладки. Но я уверен, что стихотворение было в этой книге. О Боже мой, Боже мой…