Ломая печати

ОТВЕТ. Насколько мне известно, лишь в одном случае, а именно тогда, когда попытались бежать два человека. Они попытались бежать сразу же, как только их доставили на машине к печи для казни. При попытке к бегству они были застрелены в пределах охраняемого объекта.

ВОПРОС. Расскажите конкретно, кто и каким способом застрелил упомянутых мужчин.

ОТВЕТ. Раз я должен дать конкретные показания, придется признать, что в данном случае я тоже стрелял. Я дал пулеметную очередь и тут же увидел, как один из мужчин замертво упал. Одновременно раздалась и автоматная очередь, поскольку и тот, второй мужчина, который пытался бежать, был ранен в ногу, я сам видел, как он захромал. Потом его тоже прикончили, но кто его застрелил, не знаю, поскольку стреляли со всех сторон.

ВОПРОС. Ответьте, каким образом стреляли вы.

ОТВЕТ. Как я уже сказал, я открыл из пулемета огонь по одному убегавшему мужчине, это была короткая очередь, я расстрелял примерно восемь патронов. Увидя, что этот человек лежит, я перестал стрелять. Когда я стрелял по нему, он был примерно в восьмидесяти-ста метрах от меня. При попытке к бегству оба находились метрах в двадцати друг от друга, иными словами, между ними было какое-то расстояние.

ВОПРОС. До сих пор вы заявляли, что были не стрелком, а вторым номером у пулемета. Как же получилось, что вы стреляли?

ОТВЕТ. Ондрей Шиштик и Карол Шиштик отошли от пулемета и смотрели у печи, как проходит казнь. В момент, когда эти двое бросились бежать, Ондрей Шиштик крикнул мне: «Жьерик! Палё! Стреляй, бегут ведь!» Я тут же подскочил к пулемету и открыл огонь. Но до этого я выждал малость, потому что бежавшие были на склоне и мне трудно было взять их на прицел, да и пулемет не был прочно установлен, ведь все происходило на косогоре, а я примостился в ложбинке. Когда они появились на ровном участке, я дал очередь и увидел, как один из мужчин упал наземь. Расстрелял я примерно восемь патронов, знаю это потому, что когда я заряжал обойму, туда вошли не все десять патронов.

ВОПРОС. Сколько мужчин попытались бежать от машины?

ОТВЕТ. Я видел лишь двоих, это уже зафиксировано в моих показаниях. Возможно, их бежало и больше, но я не видел. И стрелял из пулемета я лишь по одному, как я уже показал.

ВОПРОС. Что происходило после того, как вы застрелили этого человека?

ОТВЕТ. Когда стрельба стихла, Потрок и Чудек потащили убитого к печи. Что они потом с ним сделали, не знаю, я не хотел на это смотреть, поскольку был очень взволнован. Но я уверен, что его также бросили в печь и сожгли.

ВОПРОС. Уточните, кто были эти мужчины.

ОТВЕТ. Это были французские партизаны.

ВОПРОС. Откуда вы это знаете?

ОТВЕТ. Когда я возвращался с Горой обратно в Банска Быстрицу, он сказал мне об этом. А точнее, Гора мне сказал так: «Палё, те, что пытались бежать, были французы, но ничего у них не вышло…» Однако при этом он не уточнил, сколько их было, а я его и не спрашивал.

Следствие, показания и сам процесс подтвердили, что пятеро французов погибли в известковой печи некоего Антала в Немецке, в месте, называемом «У пологой долины» и выбранном немцами потому, что рвы под Кремничкой оказались забитыми трупами, кроме того, печь избавляла от необходимости рыть могилы в промерзлой земле. В первый день погиб Эду. Двумя днями позже Бонно, Сертэн, Феррандье и Докур. Трое из них предприняли попытку к бегству. В тюрьму их поместили в один и тот же вечер. Можно предполагать, что и схватили их в один и тот же памятный для солдат французского отряда день. Ведь именно 19 ноября, оказавшись в самом критическом положении, они и разбились на отдельные группы, чтобы пробиться через линию фронта. Двумя неделями позже эти несчастные уже были в банско-быстрицком областном суде. Вопросы, которые возникают и до сих пор, видимо, останутся без ответа. Не ответили на них и эти приговоренные к смерти или к пожизненному заключению гардисты, которые подливали в пламя, пожиравшее тела убитых, асфальт, чтобы дымом и чадом скрыть чудовищное действо. Они же вычистили печь, высыпали пепел в Грон, удостоились новых чинов, похвалы Деффнера и вознаграждения в сумме по четыреста крон на каждого. На берегу остались лишь кучка пепла, обгорелые металлические пуговицы от военной формы и останки человеческих костей.

А что происходило в Кремничке?

После того, что произошло в Немецке, фашисты пришли к выводу, что известковая печь не самый подходящий способ уничтожения врагов, и, хотя земля оставалась промерзшей до основания, они вернулись в Кремничку, казнили и тела просто засыпали снегом.

Между Банска Быстрицей и Кремничкой снова замаячил черный автобус смерти с занавешенными окнами. Стрельба, крики, вопли, плач, люди цепенели от ужаса, женщины судорожно осеняли себя крестным знамением.

Обреченных доставляли к траншеям и ямам, заставляли лечь на снег, отбирали у них ценности, затем, приказав встать, толкали ко рву и стреляли им в затылок. В перерывах между выстрелами слышался отчаянный детский плач: «Мама, не отдавай меня!»

«Да здравствует Советская Россия!» — кричал чистый мужской голос.