Ломая печати

Прочитайте и передайте своим товарищам!

Венгерские гонведы на Дону!

Под Воронежем за последние четыре месяца погибли ваши лучшие дивизии. Сколько солдат осталось от 3, 7, 10, 12 и 14-й венгерских дивизий? Вы хорошо знаете, что Красная Армия полностью разбила их, как и будапештскую танковую бригаду. За это время погибло, было ранено или попало в плен свыше ста тридцати тысяч гонведов.

Гонведы! Чего же вы ждете? Что вам помогут немцы? Этого вы ждете напрасно. Немцы истекают кровью на всех фронтах! На одном из них, под Сталинградом, за 70 дней погибло 300 тысяч!

Мы знаем, что вы не хотите ни воевать, ни умирать за них. Чтобы вы боялись плена и продолжали воевать, вас обманывают, уверяя, что русские убивают пленных. Не верьте этой подлой лжи. Переходите к нам, на сторону русских, поодиночке или группами, со взводом, ротой! Ни один волос с вашей головы не упадет. Это ваше единственное спасение! Фронт — это смерть. Плен — это жизнь. Когда немцы хотели помешать венграм сдаться в плен на одном из участков фронта на Дону, те с ними разделались и перешли к нам, сдались в плен.

Эта листовка действительна как пропуск для одного человека или группы, когда они перейдут линию фронта и сдадутся Красной Армии!

Прочитайте и передайте своим товарищам!

* * *

В облаках гудели самолеты.

Потом они еще лежали в каком-то полусгоревшем сарае с дырявой крышей на вонючей соломе, впитавшей в себя все запахи фронта, и утром те солдаты, которые поднялись, в полном изумлении ощупывали себя — неужто они и в самом деле еще живы?

А потом они заметили черные деревянные избы, между ними машины и красноармейцев.

— Обойти деревню! Если русские атакуют, защищаться! — хрипел полковник, пьяный в стельку.

— На-ка, выкуси! — швырнул в снег винтовку гонвед Брезик Янош. Лицо его даже позеленело, он чувствовал, как у него сжалось горло.

— Обойти деревню! — размахивал руками полковник.

Но и остальные солдаты тоже побросали винтовки.

— Вас надо перестрелять как собак! — хрипло выкрикнул полковник.

Но к ним уже приближались красноармейцы.

Деревня Яблоничное. Именно там остатки 3-го венгерского Секешфехерварского полка перешли к Красной Армии. И там гонведы застрелили своего полковника.

Это произошло 1 февраля 1943 года.

Тогда, когда 2-я венгерская армия уже перестала существовать.

Солдат прежде всего накормили. И в те минуты они ощущали, что живы, только губами, зубами, желудками. Глотали не жуя. С безудержной жадностью набивали хлебом утробу, сжавшуюся от голода, никак не могли насытиться.

Потом их отправили в лагерь военнопленных в Лебедяни. А оттуда — снова пешком — в другой лагерь. Около Волжска.

Холод не прошел для Брезика бесследно, его так скрутило, что его положили в больницу. Он лежал там долго, да и потом, когда его поставили на ноги, еще ходил в медпункт к врачу.

Тогда, в конце лета, произошло нечто, что взбудоражило весь лагерь. Венгров, румын, австрийцев, итальянцев и даже немцев. Приехали чехословацкие офицеры. Из армии Свободы.

За нужником с подветренной стороны, где пленные обычно грелись на солнышке, мечтая вслух о сале, женах, белом хлебе, фасолевом супе, вине, водке, пиве и доме, все пришли к выводу, что произойдет что-то необычайное.

Начальник лагеря приказал построиться тем пленным гонведам, которые считали себя словаками. Он представил им двух штатских. Они, мол, приехали для того, чтобы поговорить с пленными об их будущем. Беседы, сказал он, будут вестись в одной из комнат дома для командования, с каждым в отдельности. Торопиться ни к чему. Над нами не каплет, как говорим мы, русские.

Брезик пошел на собеседование одним из первых: ведь их вызывали по алфавиту.

— Садитесь, — сказали ему, перелистывая бумаги. — Значит, вы Ян Брезик.

— Ян Брезик, — кивнул он.

— Когда родились?

— Первого января 1919 года. В Банове.