Ломаные линии судьбы

– Я понимаю, Аглая, насколько вам неприятно и тяжело вспоминать о той ночи, но всё же спрошу: что вы подумали, когда нашли тело? Я имею в виду, что вы подумали о способе, которым его убили. – И уточнил, с ноткой извинения в тоне: – Если, конечно, вы могли в тот момент что-то думать и осмысливать.

– Не могу утверждать, что я логично рассуждала и совершенно адекватно мыслила в тот момент… – не сразу начала отвечать Глаша, неосознанно поглаживая губы пальцами, как делала, когда о чём-то глубоко задумывалась, – но пусть и сумбурно и перепуганно, но как-то всё-таки я анализировала происходящее. И чётко помню, что первая мысль, которая выскочила в голове, была о том, что его кто-то ужасно и безжалостно пытал. А второй мыслью, вдогонку, было предположение, что такое мог сотворить только какой-то неадекватный маньяк, который ради своего удовольствия раскромсал живого человека.

– А он был жив? – тут же профессионально зацепился за мимоходом обронённое девушкой слово Шагин, мгновенно подобравшись.

– Уф-ф… – выдохнула Глаша с печальным бессилием, подбирая слова. – Скорее всё же мёртв. Когда я нащупала его пульс, он даже не бился, а трепыхнулся, что ли, еле-еле всего пару раз, когда он издал последний выдох.

У Аглаи перед глазами от этого воспоминания тут же выскочила картинка – настолько детальная и подробная, сволочь, что на какой-то момент Глаша даже жуткий запах, который там стоял, почувствовала – и словно снова увидела, как вылетает изо рта Виктора кровавыми пузырями тот самый его последний выдох.

– Только выдохнул или что-то всё-таки произнёс? – уточнил Шагин, своим вопросом выдирая Аглаю из её жуткого мысленного «кино»

– Явно пытался что-то сказать, но… – Она пожала неопределённо плечами.

– Вы услышали? Поняли? – не отступая, настойчиво продолжал допытываться Шагин.

– Ну-у-у… – задумалась Аглая, опустила голову, прикрыла глаза и, неосознанно тихонько поглаживая их пальцами, заставила себя заново прокрутить ещё раз страшную картинку. – Эм-м-м, это было похоже… мне послышалось, что он просипел «она», – Глаша подняла голову и посмотрела на Шагина, – но это с большой натяжкой, скорее дань моему воображению.

– Понятно, – кивнул Игорь и поблагодарил: – Спасибо большое, что ответили. Это важно. И извините, что вынудил вас снова вспоминать.

А потом уже точно завершил их разговор, поменяв тон с доверительного на более деловой:

– Давайте договоримся так, Аглая: к адвокату обращаться пока не надо. Успеете, если что, а в данный момент не вижу необходимости. Завтра я поговорю кое с кем из Следственного комитета, разузнаю, что у них имеется по этому делу. Подъеду к вам вечером, расскажу, что удалось узнать, и мы подумаем, что следует предпринимать. И надо ли вообще будет что-то предпринимать. – Он посмотрел на девушку странным, нечитаемым, задумчивым взглядом и спросил: – Договорились?

– То есть вы собираетесь мне помогать? – переспросила несколько обескураженно Глаша и, наверняка от нервов, не удержавшись, пошутила, выдав невовремя выскочившую из памяти цитату из «Двенадцати стульев»: – В том смысле, что будем сотрудничать и вы дадите мне парабеллум?

– Нет, Аглая, парабеллум я вам не дам, вы и без оружия изрядно отметились в этом деле, – устало усмехнулся, качнув головой, Шагин. – Но если бы я не собирался вам помогать, то просто не пришёл бы.

– Эм-м-м, – стушевалась Аглая и просто, искренне поблагодарила: – Но вы пришли. Спасибо вам, Игорь Борисович.

– Пока не за что, – отказался он от благодарности.

Весь день Аглая думала об Игоре Шагине.

М-да, похоже, что это уже клиника.

Глаша подумала о нём, стоило ей только проснуться и открыть глаза, и думала, когда завтракала, вспоминая и прокручивая в памяти весь их разговор – его слова, взгляды, жесты, интонации и мимику. Добираясь до мастерской, она продолжала вести с Шагиным мысленный диалог, а когда села за заказ, придумывала, как могла гораздо лучше ответить на его вопросы и замечания – умнее, изящнее, тонко-иронично, добавив искристого юмора в свои слова. А когда вспоминала, как она выглядела, то расстраивалась ужасно.

Это же вообще полная засада и позорище! Нет, ну на самом деле – пришёл Мужчина Мечты, а она не накрашена, не причепурина никак, помятая после сна, пропахшая готовкой, волосы в разные стороны из косы торчат…

А-а-а, ещё и коса же, и даже не уложенная! То есть мрак полный!

Нет, с другой стороны, Шагин тоже выглядел не блестяще – уставший, замученный, с лёгкой щетиной на щеках. И костюм, из которого он, по всей видимости, не вылезал весь длинный день, несколько помят, рубашка хоть и слепила белизной, но тоже не поражала свежестью. Так что и ладно, как она там выглядела, обидно, конечно, что не лучшим образом и без всякого шика, но что уж теперь переживать и сетовать – оба не с бала, не свежие утренние розы, прямо скажем.