Ломбард Проклятых душ. Книга первая (СИ)

"Кажется, тебе поцеловаться - это вопрос жизни и смерти", - подумалось Богдану, а сам, схватившись за голову, пытался взять себя в руки. Его родители, скорее всего, просто мечтают, чтобы он согласился... Но нет... Лицо совсем другой девушки стояло перед его глазами... И даже если бы ее не было, если бы они не встретились, то все равно ему совсем не хотелось становиться парнем Риммы.

- Ну...? - она еще и поторапливала. - И поцелуемся!

- Н-н-нет... Нет-нет! - ответил тот, тряхнув головой, и отбежал к ступенькам.

- Ты не согласен со мной встречаться?

- Не согласен! Я не хочу! Спасибо за все: за розы, серенаду, но я...я... Я люблю другую!

И с этими словами Богдан убежал по лестнице. Услышав его ответ, только что вернувшийся Илья с букетом, рассерженно поставил вазу на кофейный столик и бросился было за сыном. Но жена остановила его.

Глава 30

Вечерний разговор

Совсем стемнело, недавно прошел ужин, и все разошлись по своим комнатам. Рабочий день большинства слуг подошел к концу. Дедушка укладывал спать Петеньку. Галя сидела у себя и играла на компьютере в стрелялки. Ее родители не ужинали дома - у них было свидание, - и пока они еще не вернулись. А тетя Альбина поспешила на встречу с подругой брата, с Ариной, чтобы та научила ее ездить на мотоцикле.

Богдан тихо вышел в сад, желая побыть одному. Он прокрался в тени деревьев и сел на скамейку. Как часто ему говорили о его красоте! Он никогда не верил в это, считая всего лишь комплиментами, сказанными либо из-за какого-то сочувствия, либо из-за какой-то выгоды. Бедняжка мечтал о любви, а раз ее нет, то ему думалось, что дело в его внешности, а раз так, то она у него на редкого любителя. И все, что сегодня произошло, лишний раз доказало это - Римма решила поиздеваться над ним. Но как же он заблуждался! Как заблуждался! Сколько девушек готовы отдать все, что у них есть, за один только его взгляд! Сколько невинных грез, пробужденных его образом, овладевали юными сердцами! Отец и мать видели это и невероятно гордились кровиночкой.

Долго думая о том, что сегодня произошло, анализируя, сравнивая, вспоминая первую встречу с Риммой, потом ее звонок домой, сына Ксении Ивановны вдруг осенило! Так они договорились, чтобы их дети были вместе! И ведь процент продаж микроволновок упал как раз-таки незадолго до визита Авдотьи в гости!

А теперь...? Что теперь...? Богдан не думал, что такое возможно в современном мире, да и еще в его семье! Ему всегда казалось, что традиции института брака давно изжили себя и уже давно никем не поддерживаются. Да, его родители всегда гордились сыном. Да, гордились, как гордились бы и многие другие на их месте. И юный, прекрасный Богдан знал это, но никак ранее не догадывался, что мать не только гордится им, но и мечтает за счет него подстраховаться материально.

И такое отчаяние охватило сердце юного Гадетского, когда он понял, что Римма неспроста все это сделала...! Закрыв лицо руками, Богдан тихо заплакал, не в силах больше сдерживать душевной боли.

- Ты плачешь? - послышался где-то рядом знакомый голос Кати.

Юноша вздрогнул и выпрямился: девушка стояла справа от него, оперившись о лопату. Он не нашелся что ответить ей.

- Мы слышали, что произошло... - призналась вдруг подруга Вали и неожиданно присела рядом с ним, голос звучал ее тихо, мягко, что Богдан и не ожидал от угрюмой, часто сердитой Катерины такого поведения.

- Мы слышали, что произошло, почему музыка гремела, тоже поняли, - мягко продолжила девушка, - но... любовь и не на такое толкает, - ей вспомнилась Валя, и она, усмехнувшись, повторила, будто бы для самой себя: - И не на такое.

- Это не любовь, - отрезал Богдан сердито. - Эта Римма меня буквально раздражает. Мне кажется, она все специально делает, как будто дразнит. И все поцеловаться ей надо! Думаю, она у себя в деревне своим товаркам рассказывает обо мне, и они все дружно ржут надо мной, как над тем синеглазым брюнетом из анекдотов.

- Откуда такие мысли? - удивилась Катя, но он не ответил, еще ниже опустив голову. - Сам придумал, и сам же на это обиделся. Может быть, у нее друзей-то нет, с которыми она ржала бы над тобой. Прости, а сколько тебе лет?

- Семнадцать, - угрюмо ответил юноша.

- Семнадцать... - глубоко вздохнула служанка. - А нам с Валькой по восемнадцать. Послушай, нравишься ты ей!

- Кому? - удивился Богдан и, кажется, обрадовался. - Валентине?

- Нет, Римме. Я, конечно, сама не светская дама, чтобы так говорить, но все же... Деревенская она девушка. Она так любовь проявляет. Кто знает, как у них там завелось? Может быть, они на сеновал сразу идут целоваться, едва ль признались друг другу в симпатии?

- Но я в симпатии ей не признавался, и даже не собираюсь этого делать! И потом, что у нас общего: ей тридцать пять, а мне семнадцать?