Ломбард в Хамовниках

– Так, понятно. Главари в подвале?

– Нет, еще нет.

– Я ведь могу повторить. Еще больней будет.

– Я говорю правду, – тяжело дыша, произнес дворник. – Я не заметил.

– Сколько там собралось жиганов?

– Двенадцать человек.

– Называй по именам. – Короткостриженый взял дворника за бороду. – Соврешь, сделаю больно. Начнешь говорить правду, отпущу. Говори! – Он вытащил тетрадочку, приготовился записывать.

– Там Отрыжка, мадам Савостьянова.

– Это мы знаем. А Сабан, Адвокат, Пашка-Адъютант?

– Их пока нет.

– Но они придут?

– Я не знаю. Там Лев Горыныч, Паленый, Ванька-Чума… Остальных не знаю.

– Опять врешь!

– Божусь!

– А Маруся-наводчица там?

Дворник вытаращил глаза, кряхтел, пытался вспомнить.

– Кажись, там. Она могла прийти раньше меня. Какие-то девки подают на стол.

– А что ты делал в Большом Гнездниковском?

– Где? Что? – Дворник изобразил непонимание.

– Напомнить? Зачем следил за начальником МУУРа?

– Это для Сабана, меня просили…

– Зачем?

– Описать его внешность.

– Описал?

– Еще нет.

– Правду говоришь? – Коротко стриженный склонился к самому лицу дворника и поднес к его ноздрям острие финки.

– Клянусь, клянусь, – торопливо и заискивающе забормотал дворник.

– Сабан тебя лично знает?

– Нет-нет. Только мадам Савостьянова и Гришка-Отрыжка.

– Ладно, утри свою рожу, – ему сунули полотенце, – снимай передник и картуз. Да побыстрей. Вместо тебя подежурит наш человек, проверит твои показания, а ты поедешь на Большой Гнездниковский, там тебя допросят. Поговоришь с начальником, которого ты хотел описать. Он тебя ждет.

Спустя несколько минут у дома с мезонином и колоннами как ни в чем не бывало прохаживался другой дворник в белом переднике и в картузе. Он держал метлу и совок, изредка снимал картуз, поглаживал свою коротко стриженную голову, оглядывал затемненные окна дома с мезонином и периодически посматривал в сторону Подколокольного переулка, где к дежурству приступил другой сотрудник, которому он должен был подать сигнал, если в блатхату наведаются Сабан, Гришка-Адвокат и Пашка-Адъютант. Туда же, в Подколокольный, должна вернуться, как договорились, скорая медицинская карета.

Да, непростую задачу возложил на Кирилла Лукина начальник Трепалов. Он оказался сразу в тройной роли – легавого, жигана и московского дворника. Вроде все просто, пройди по Хитровому переулку, посматривай за порядком, никого без пароля в пристройку не пускай. Если что, свисти – и на помощь прибегут люди. Но все оказалось не так просто, и вот теперь Лукину пришлось самому стать дворником и предстояло встретить Сабана, Адвоката, спросить у них пароль. Как они на него отреагируют? Обратят ли внимание или даже взглядом не удостоят? Слава богу, их личики ему знакомы, видел фотки в милицейском альбоме. Он не боялся этих главарей. Имел опыт общения в Питере. Даже жаждал схлестнуться с ними. Очень хотелось отомстить за своего друга, Димку Бурмина, которого их собратья убили и сбросили в Фонтанку. Правда, Сабан, чувствуя, что за ним устроили охоту, мог и не прийти. Но это уже воля судьбы.

Пару раз новый «дворник» заглянул в подворотню, но спускаться по двенадцати ступенькам вниз не стал, опасно. Он проверил подходы и отходы и снова вернулся на свое место. Время приближалось к половине первого. Никто не шел. Неужели эта операция закончится впустую.

Игра продолжается

Санитарный «Руссо-Балт», в котором агенты Дегуня и Петров погрузили дворника Егорова, несся по темным вечерним улицам в направлении к Большому Гнездниковскому. Ехали молча. Дворнику на всякий случай в глотку снова затолкали полотенце. Вряд ли он стал бы кричать, звать на помощь, но страховка есть страховка. И приказ есть приказ. Мало ли что в пути могло случиться. Вдруг мотор заглохнет. Минут через тридцать, самое позднее, лимузин должен был заехать во двор МУУРа, где его уже ждали.

На втором этаже, в кабинете Трепалова, несмотря на позднее время, горел свет. Окна были плотно зашторены. Александр Максимович сидел за столом с карандашом в руке. Нужно было еще раз хорошенько проанализировать случившееся за эти дни. После очередного затяжного допроса Артиста из Питера, после дебатов с начальством, после собственных размышлений Трепалов окончательно пришел к выводу: нужно продолжать игру, изображать из себя питерского урку Алешку-Колдуна. Риск есть, но он наделся на свою находчивость. К тому же по его первому сигналу милиционеры, окружившие здание, бросились бы на помощь. Правда, как подать этот сигнал, если тебя просто упекут в подвал?

После допросов Артиста становилось ясно, что именно этот «артист» после Боцмана собирался возглавить питерскую банду. Но теперь без главаря банда, скорее всего, развалится. Московские блатняки были хорошо наслышаны об Артисте. Питерцы из угро сообщили: Колдун на допросе признался, что следом за Артистом он сам должен был прибыть в Москву для обсуждения с главарями плана ограбления железнодорожных касс. Но Колдун, в отличие от Артиста, встреч заранее не назначал.