Ломоносов

К 1758 году был готов первый том «Истории Российской», в 1759 году он начал печататься, но возникли затруднения, проволочки, и издана «История» была уже после смерти ученого.

Драматургия

В елизаветинское время русский театр только начинал свое существование. Во дворце играли иностранные труппы, ставились французские пьесы, интермедии итальянского театра. А в конце 1749 года кадеты Сухопутного шляхетного корпуса устроили театральную постановку на русском языке – в стенах своего училища они разыграли трагедию Александра Сумарокова «Хорев» и затем повторили спектакль во дворце Елизаветы Петровны.

Сумароков был единственным русским автором, писавшим для сцены. Императрица любила спектакли, но пьес не хватало. И вот 29 сентября 1750 года последовал именной указ на имя президента Академии наук, чтобы профессора Тредиаковский и Ломоносов сочинили по трагедии, «и какие к тому потребны им будут книги, из библиотеки оные выдать с распискою, и по скончании того возвратить в библиотеку по-прежнему».

Ломоносов с жаром взялся за работу (он и до этого уже начал набрасывать свою трагедию), и вскоре пьеса была закончена. Ломоносов сообщает, что «в сей трагедии изображается стихотворческим вымыслом позорная гибель гордого Мамая, о котором из российской истории известно, что он, будучи побежден храбростью московского государя великого князя Дмитрия Ивановича на Дону, убежал с четырьмя князьми своими в Крым, в город Кафу, и там убит от своих».

Это короткое «от своих» позволило фантазии Ломоносова развернуться. В его трагедии царь Кафы – то есть нынешней Феодосии – Мумет перед походом Мамая на Русь обещает ему в жены свою дочь Тамиру и отправляет с Мамаем своего сына Нарсима с отрядом. Мамая Ломоносов изобразил грубым, жадным невеждой.

Кафа остается без гарнизона, и ее осаждает просвещенный багдадский царевич Селим, обучавшийся у индийских браминов. Но он не кровожаден и готов заключить с Муметом перемирие, однако при одном условии: он хочет в жены Тамиру, которую увидел на городской стене. Тамира отвечает ему взаимностью.

Ее няня в ужасе от того, что девушка полюбила врага: «О боже мой! Никак ты тайно согласилась/ И хочешь для любви отечество предать!»

Тамира отвечает: «То небо отврати! Довольно, что прельстилась;/Преступно и любви противничей желать».

Конечно, ситуация сложная, но, казалось бы, все можно решить миром, заключив союз и брак. Однако Мумет боится нарушить данное Мамаю слово и придумывает вежливый отказ Селиму.

И тут в Кафу прибывает сам Мамай! Он уверяет Мумета, что победил русских, и торопит свадьбу. Тамира в отчаянии, она решается бежать из города к Селиму, ее останавливают и приводят к отцу. Селим сражается с Мамаем, но условия поединка грубо нарушают слуги Мамая, набрасываясь на Селима. Царевичу грозит гибель, или же – если он спасется – вражда разгорится с новой силой. Но тут в Кафу возвращается Нарсим и начинает свой рассказ о Куликовской битве:

Уже чрез пять часов горела брань сурова,
Сквозь пыль, сквозь пар едва давало солнце луч.
В густой крови кипя, тряслась земля багрова,
И стрелы падали дождевых гуще туч.
Уж поле мертвыми наполнилось широко;
Непрядва, трупами спершись, едва текла.
Различный вид смертей там представляло око,
Различным образом повержены тела.
Иной с размаху меч занес на сопостата,
Но прежде прободен, удара не скончал;
Иной, забыв врага, прельщался блеском злата,
Но мертвый на корысть желанную упал.
Иной, от сильного удара убегая,
Стремглав на низ слетел и стонет под конем.
Иной пронзен, угас, противника пронзая,
Иной врага поверг и умер сам на нем…

В конце он объявляет правду: войско Мамая разбито. Нарсим приходит на выручку Селиму и в бою убивает Мамая. Царь дает согласие на брак Тамиры и Селима. Кончается все хорошо, несмотря на то что пьеса названа трагедией.