Ломоносов

Работа над картиной заняла более двух с половиной лет, она была закончена только в 1764 году, когда Ломоносов уже тяжело болел. Он сообщал Сенату: «Неусыпным тщанием сие новое и многотрудное дело ныне совершено и помянутая мозаичная великая картина в 2 года 7 месяцев окончена набором, шлифовкою и полированием, и рамы по пропорции и по приличеству сделаны медные, кованые и жарко вызолоченные червонным золотом в огне».

Ломоносов предполагал возвести в Петропавловском соборе монумент, посвященный Петру Великому, но смерть помешала ему это сделать. Долгие годы вопрос, куда поместить «Полтавскую баталию», оставался нерешенным, пока наконец, уже в 1780‐е, ее не передали в Академию художеств. Не будучи уверенным, выдержит ли мост, мозаику везли на судне. При этом часть набора внизу была повреждена. Ее пытались реставрировать, но неудачно. Вплоть до 1843 года мозаика стояла во дворе Академии в сарае. Однажды она едва не погибла в пожаре. Лишь к столетию со дня смерти Ломоносова мозаику переместили в «Портик» – каменное здание в саду Академии художеств. Там она стояла до 1888 года. Потом ее поместили в главном здании Академии художеств, в полутемном проходе из сада, под церковью. К тому времени она уже сильно нуждалась в реставрации. Эти работы были проведены в мастерской художников‐мозаичистов Фроловых [92]. При этом набор был переведен на цемент. И обновленная «Полтавская баталия» была помещена на верхней площадке главной лестницы здания Академии.

Родня

В то время Ломоносов взял к себе в дом двух племянников – детей своей младшей сестры, носивших фамилию Головины.

Михаил Евсеевич Головин был его крестником. Приезду его ученый был несказанно рад. Он написал сестре трогательнейшее письмо:

«Государыня моя сестрица, Марья Васильевна, здравствуй на множество лет с мужем и с детьми. Весьма приятно мне, что Мишенька приехал в Санктпетербург в добром здоровье и что умеет очень хорошо читать и исправно, также и пишет для ребенка нарочито. С самого приезду сделано ему новое французское платье, сошиты рубашки и совсем одет с головы и до ног, и волосы убирает по-нашему, так чтобы его на Матигорах не узнали. Мне всего удивительнее, что он не застенчив и тотчас к нам и к нашему кушанью привык, как бы век у нас жил, не показал никакого виду, чтобы тосковал или плакал. Третьего дня послал я его в школы здешней Академии Наук, состоящие под моею командою, где сорок человек дворянских детей и разночинцев обучаются и где он жить будет и учиться под добрым смотрением, а по праздникам и по воскресным дням будет у меня обедать, ужинать и ночевать в доме. Учить его приказано от меня латинскому языку, арифметике, чисто и хорошенько писать и танцевать. Вчерашнего вечера был я в школах нарочно смотреть, как он в общежитии со школьниками ужинает и с кем живет в одной камере. Поверь, сестрица, что я об нем стараюсь, как должен добрый дядя и отец крестный. Также и хозяйка моя и дочь его любят и всем довольствуют. Я не сомневаюсь, что он через учение счастлив будет. И с истинным люблением пребываю брат твой

Михайло Ломоносов

Марта 2 дня

1765 года

из Санкт-Петербурга

Я часто видаюсь здесь с вашим губернатором и просил его по старой своей дружбе, чтобы вас не оставил. В случае нужды или еще и без нужды можете его превосходительству поклониться, Евсей Федорович или ты сама.

Жена и дочь моя вам кланяются.