Ломоносов

Таков был граф Никита Панин, дипломат и воспитатель наследника Павла. Активную деятельность развила 19‐летняя княгиня Екатерина Дашкова, имевшая через мужа большие связи в гвардии. Делу помогал малороссийский гетман и президент Академии наук граф Кирилл Разумовский. Ну а гвардейская молодежь, руководимая братьями Орловыми (один из которых – Григорий – был фаворитом Екатерины Алексеевны), целиком была на стороне Екатерины!

Летом 1762 года Екатерина Алексеевна совершила государственный переворот, свергнув своего супруга и захватив власть. Собственно весь переворот заключался в том, что она самовольно покинула загородный дворец, в котором должна была дожидаться развода и ссылки, и вместе со своими сторонниками приехала в Петербург, где ее провозгласили государыней. Петербуржцы сразу перешли на ее сторону, так как Петра III никто не уважал и не любил. Ни гвардия, ни армия не вступились за законного императора – такова была цена заключенного им позорного мира с Пруссией. Не было пролито ни капли крови, зато выпито очень много вина: Екатерина приказала открыть винные склады и объявила, что угощает всех. Долги за выпитое в те дни горожанами и гвардейцами вино Сенат выплачивал более трех лет.

Ну а Екатерина, одетая в гвардейский мундир старого петровского образца, в шляпе, украшенной зеленой дубовой веткой, с распущенными длинными волосами, проехала верхом по улицам столицы, вызвав всеобщее восхищение: она была миловидна, стройна и прекрасно держалась в седле. Ее сопровождали участники заговора и несколько гвардейских полков.

В тот же день Екатерина издала Манифест, возвещавший, что императрица по явному и нелицемерному желанию всех верных подданных вступила на престол, став на защиту православной русской церкви, русской победной славы и внутренних порядков, «совсем ниспроверженных».

После переворота ошеломленный всем произошедшим Ломоносов писал для Екатерины оду довольно долго – более десяти дней. Увы, принято считать, что его творение восторга у Екатерины не вызвало. Ломоносов привык считать Елизавету Петровну идеалом государыни, и теперь он не придумал ничего лучшего, как назвать Екатерину «воскресшей Елизаветой». У молодой императрицы были совсем иные взгляды и на свою предшественницу, и на то, как нужно управлять страной.

Внемлите все пределы света
И ведайте, что может бог!
Воскресла нам Елисавета:
Ликует церковь и чертог, —

радостно восклицал Ломоносов, вспоминая молодость Екатерины:

Осьмнадцать лет ты украшала
Благословенный дом Петров,
Елисавете подражала
В монарших высоте даров.
Освобождая утесненных
И ободряя оскорбленных,
Склонила высоту небес
От злой судьбы тебя избавить,
Над нами царствовать поставить
И отереть нам токи слез.

А в своих мемуарах Екатерина называла годы, проведенные ею при дворе Елизаветы Петровны, – «восемнадцатью годами горя и несчастья». И она вовсе не желала подражать Елизавете!

К тому же ода содержала намеки, которые вряд ли могли понравится Екатерине Алексеевне, учитывая способ, которым она захватила престол:

Теперь злоумышленье в яме
За гордость свержено лежит;
Екатерина в божьем храме
С благоговением стоит.

Петр Федорович спустя несколько дней после переворота погиб при невыясненных обстоятельствах на мызе в Ропше и был скромно погребен в Александро-Невской лавре. Не на это ли намекал Ломоносов?

Но все же он радостно заканчивал свою оду:

Науки, ныне торжествуйте:
Взошла Минерва на престол.

Сравнение с Минервой пришлось Екатерине по вкусу: ее и дальше будут так именовать, но в целом с ее приходом к власти золотые дня Ломоносова остались позади.

К тому же со смертью Елизаветы друг и покровитель Ломоносова Иван Иванович Шувалов потерял всякое значение. Несмотря на то, что после переворота Шувалов одним из первых явился в собор к присяжному листу и даже был замечен Екатериной, которая сочла нужным громко сказать ему: «Иван Иванович, я рада, что ты с нами». Но все же он решил удалиться от двора. В марте 1763 года Шувалов получил от царицы «дозволение отъехать на некоторое время в чужие края» и поспешил покинуть родину.