Лондон: Бегство из ада

– О чем вы там беседовали? – требовательно спросил Кукри.

Крюк в ответ пробормотал нечто невразумительное.

Когда толстый тюремщик разносили еду, Ник спросил, что с ними будет дальше.

– А вам разве не сказали? – наигранно удивился тот.

– Нет.

Тот почесал в затылке.

– Ну, не знаю, имею ли я право говорить об этом.

– Имеешь! – подбодрил его Янус из соседней камеры. – Давай, выкладывай.

– Ты бы лучше заткнулся, зелененький, – оборвал его тюремщик.

– Ну-ну? – Ник вновь переключил его внимание на себя, протянув найденную в кармане газовую зажигалку.

Охранник чиркнул колесиком, несколько секунд любовался пламенем, а потом положил в карман и вздохнул.

– Ладно, все равно вы и без меня скоро узнаете. Сожрут вас, ребята.

– Кто? – не понял Ник. – Твари?

– Какие еще твари? – удивился тот.

– Ну, в тех залах, – Ник махнул рукой.

– Нет, приятель, – засмеялся тот, – это будем мы.

Теперь охранник смотрел на него точно таким же взглядом, как люди вне тюрьмы, и плотоядно улыбался.

– Вы что – каннибалы? – содрогнулся от отвращения Ник.

– Точно!

– Но зачем вам это? У вас же полно еды!

– Какой еды? – вскинулся тот. – Консервы – не еда! Попробуй посидеть на одних консервах хотя бы пару лет – сам поймешь. Не говоря уже про цингу.

Ника передернуло, но он все же спросил у людоеда.

– И как вы дошли до жизни такой?

– Как-как – обыкновенно! Мы долго не решались, но от этой гадости в банках уже прямо спазмы в желудке начались. Сначала мы съели приговоренного к смерти – чего добру пропадать? За ним последовали нескольких искателей лучшей жизни, которые забрели к нам. Ну а потом пошло-поехало. Но в последнее время жрать стало некого. А тут и вы подоспели, очень вовремя. Вас нам надолго хватит.

Ник вспомнил последнюю кормежку и почувствовал позывы к рвоте.

– А чем вы нас кормили?

Тюремщик засмеялся.

– Не бойся, консервами. Расходовать на вас дефицитную человечину никто не станет – самим мало.

Ник сплюнул на пол.

– Человечина, – продолжал тюремщик, – она такая сладкая и мягкая, как свинина, только еще лучше. Ни с чем не спутаешь, – произнес он, мечтательно прикрыв веки.

Ник отступил от него вглубь камеры, как от прокаженного. Увидев в его глазах отвращение, тюремщик продолжал, словно издеваясь.

– Но и она разной бывает. Мы уже заранее наметили, кто из вас повкуснее будет, какие блюда из кого приготовить. Вот ты, например, на любые сгодишься, что бифштекс, что барбекю. Молодой потому что, нежный. А старые – те на котлеты, потому как жесткие и жылистые. Ну а зеленый ваш, – он ткнул пальцем в сторону Януса, – тот на корм собакам пойдет – мы мутантов не едим, а им за счастье.

– Так у вас и собаки есть?

– А то как же! – кивнул тот.

– И какие они?

– Да вы их видели, наверное, по дороге! – тюремщик махнул рукой в ту сторону, откуда они пришли.

Ника передернуло.

– Уйди, мразь! – процедил он.

Надзиратель захохотал.

– Что, проняло? А за каким хреном вы приперлись? Вы думали, что кому-то здесь нужны? Как бы не так! Дураков нет, приятель, и нашими припасами мы ни с кем делиться не станем. Какая ни есть отвратная жратва, а на худой конец сойдет.

– Они не ваши!

Тюремщик вскинулся.

– Просветили уже? Ладно, были когда-то не наши. А теперь наши и попробуй доказать обратное. Все вокруг – наше, все братве принадлежит.

– Ваша – только тюрьма! – отрезал Ник. – Да еще виселица. Жаль, смертную казнь через повешение отменили, но для вас, думаю, ее восстановят.

– Ты до того момента не доживешь, фраер, – сказал тюремщик почти добродушно и ушел, позвякивая ключами.

Стало тихо. Слова надзирателя слышали все. Первым нарушил тишину Штуцер.

– Ты куда нас привел, Ник? – спросил он угрожающе.

– Я не знал об этом.

– А твой отец?

– Думаю, и он тоже.

– Он ведь был здесь, верно?

– Ну, был.

– И, кажется, они его отпустили, так?

– К чему ты клонишь?

– Они хотели заманить сюда побольше людей, а он должен был им в этом помочь – это козлу понятно.

– Не знаю, что они хотели, но он не стал бы им помогать, – ответил Ник.

– А когда папочка помер, – продолжал Штуцер, словно не слыша его слов, – его дело продолжил сынок.

– Так, по-твоему, он мог бы отправить сюда и меня?

– Нет, тебя они не тронут, а ты за это приведешь им следующую группу таких же дураков, как мы. И сам же поучаствуешь в пиршестве.

Ник взорвался.

– Ты что плетешь, тварь дешевая? Совсем от страха обделался? Погоди, дай только выбраться, я тебе вправлю мозги!

Остальные молчали, и молчание это Нику не понравилось. Первым его порывом было оправдаться, но он сдержался и не стал этого делать – все уже было сказано.

Через некоторое время зашли тюремщики, и повели на выход одного Штуцера.

– Будь ты проклят, Ник! – крикнул он из дверей.

Ник вздрогнул.