Читаем Лондон. Полная история города полностью

Характерный стук ткацкого производства стал одним из привычных городских шумов. Лондон середины XVIII века можно было назвать «городом ткачей». Разумеется, здесь были широко представлены и прочие производства, но ткани лидировали с большим отрывом. Не очень благозвучная, но крайне точная поговорка того времени гласила, что «овцы гадят золотом, а ткачи превращают это золото в слитки». Рост Лондона во многом определялся развитием текстильного производства. Сначала на окраине ставили мануфактуру, а рядом с ней — дома для рабочих, затем здесь появлялась «необходимая инфраструктура» — трактиры, магазины, мелкие мастерские, а со временем начинали строить дома для зажиточных горожан… Лорд-спикер в палате лордов восседает на мешке с шерстью[192], но и мэр Лондона, с полным на то правом, мог бы завести себе такое же «кресло».

Нет, наверное, промышленная революция началась не с летающего челнока, а с механической прялки «Дженни», изобретенной Джеймсом Харгривсом в 1764 году. Это революционное изобретение увеличило производительность труда прядильщика в шесть раз… В результате пять из шести ткачей лишились работы… Знаете, как был вознагражден Харгривс? Разгневанные безработные прядильщики разгромили его дом в городе Стэндхилле, после чего Харгривсу пришлось переехать в Ноттингем.

Ну а если уж говорить серьезно, то промышленная революция началась с первого промышленного прядильного предприятия, открытого в 1772 году в Кромфорде[193] Ричардом Аркрайтом. Фабрика Аркрайта использовала энергию водяного колеса, первоначально на ней работало около двух сотен рабочих, а затем их число увеличилось.

К концу XVIII века производства практически вытеснили фермы с лондонских окраин, да и в черте города их возникло много. Если прежде самым выгодным помещением денег после оптовой торговли считались питейные заведения, то сейчас на первое место вышли фабрики.

Букингемский дворец

Джон Шеффилд, первый герцог Бекингем и Норменби, был близким другом короля Якова II. Во время Славной революции Шеффилд соблюдал нейтралитет, что, с одной стороны, обеспечило ему расположение Вильгельма III, а с другой — это расположение было далеко не таким выраженным, как у прежнего короля. В 1703 году Шеффилд построил в Лондоне резиденцию, известную как Букингемский дом. В том же году он получил от королевы Анны герцогский титул. В 1721 году Джон Шеффилд скончался, а его сын и наследник Эдмунд умер в 1735 году, после чего герцогский род пресекся. Все имущество перешло к незаконнорожденному сыну сэра Джона Чарльзу Герберту Шеффилду, который в 1762 году продал Букингемский дом королю Георгу III за умопомрачительную сумму в двадцать одну тысячу фунтов.

Георга III, эстета и сибарита, не устраивал скромный (очень, надо сказать, скромный) Сент-Джеймсский дворец на улице Пэлл-Мэлл, бывший королевской резиденцией с 1698 года, после того как пожар уничтожил Уайтхолльский дворец. Букингемский дом сам по себе был таким же скромным, с монаршьей точки зрения, но большой участок позволял развернуться фантазии. За семьдесят пять лет к дому добавили три «клона», образующие квадрат, в центре которого находится большой внутренний двор. Букингемский дворец официально считается главной резиденцией британских монархов с момента коронации королевы Виктории, состоявшейся 28 июня 1838 года.

Букингемский дворец — один из главных символов Лондона, а главным символом дворца стала церемония смены караула, проводящаяся незадолго до полудня. Отточенные движения королевских гвардейцев в ярко-красных мундирах и высоких меховых шапках сопровождаются музыкой в исполнении Гвардейского оркестра.

Музыканты играют разные произведения, от маршей до народных песен, иногда они могут исполнить и какой-нибудь современный хит, но знатоки считают, что наиболее торжественно звучит штраусовский «Марш Радецкого», который является полковым маршем Первого королевского драгунского гвардейского полка, почетным главнокомандующим которого некогда был австрийский император Франц Иосиф I.

Мятеж лорда Гордона

Георгианская эпоха в целом была спокойной, но, как известно, и в плам-пудинге[194] может попасться горошина острого перца. 2 июня 1780 года в Лондоне прошла антикатолическая демонстрация, давшая начало массовым погромам. Причиной стал парламентский Акт о папистах 1778 года, по которому католики после принесения присяги уравнивались в правах с англиканами. Мятеж получил название по имени лорда Джорджа Гордона, ревностного протестанта и наиболее агрессивного критика Акта о папистах.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
1812. Всё было не так!
1812. Всё было не так!

«Нигде так не врут, как на войне…» – история Наполеонова нашествия еще раз подтвердила эту старую истину: ни одна другая трагедия не была настолько мифологизирована, приукрашена, переписана набело, как Отечественная война 1812 года. Можно ли вообще величать ее Отечественной? Было ли нападение Бонапарта «вероломным», как пыталась доказать наша пропаганда? Собирался ли он «завоевать» и «поработить» Россию – и почему его столь часто встречали как освободителя? Есть ли основания считать Бородинское сражение не то что победой, но хотя бы «ничьей» и почему в обороне на укрепленных позициях мы потеряли гораздо больше людей, чем атакующие французы, хотя, по всем законам войны, должно быть наоборот? Кто на самом деле сжег Москву и стоит ли верить рассказам о французских «грабежах», «бесчинствах» и «зверствах»? Против кого была обращена «дубина народной войны» и кому принадлежат лавры лучших партизан Европы? Правда ли, что русская армия «сломала хребет» Наполеону, и по чьей вине он вырвался из смертельного капкана на Березине, затянув войну еще на полтора долгих и кровавых года? Отвечая на самые «неудобные», запретные и скандальные вопросы, эта сенсационная книга убедительно доказывает: ВСЁ БЫЛО НЕ ТАК!

Георгий Суданов

Военное дело / История / Политика / Образование и наука