Лондон в огне (СИ)

Да будь оно проклято — разгадка лежала на самой поверхности! Вернее, на аверсе. Ведь знал же — что-то здесь не так! А сколько времени убито в химической лаборатории! Но соверен казался отвратительно безупречным: 917-я проба, двадцать два карата чистого золота и карат безупречной английской меди. Чуть истертый, но идеально правильный, строгой чеканки соверен.

Вильям полез в свой потайной, лично изобретенный и кривовато пришитый карман и вытащил коварный соверен. Королевский профиль доброжелательно косился на исследователя. Реверс, аверс, гурт[2]… Все на месте. Дата… Однозначная, очевидная дата. Но такого никак не могло быть! В нынешнем году Британский королевский монетный двор еще не чеканил честные соверены. Подделка? Но какой смысл делать фальшивые золотые из настоящего золота? Но вот он, соверен, лежит на ладони. Кстати, он отнюдь не выглядит новым. Возможно, на монетном дворе отчеканили пробную партию и одна монета каким-то таинственным образом…

Немыслимо! Гринфилдская канава не то место, где может попасться столь уникальная монета. Вернее, как показывает практика, найти её вполне реально. Но случайна ли столь фантастическая находка? Или это намек, нетривиальный ход в какой-то чрезвычайно сложной игре?

Дело принимало слишком серьезный характер. Вечером Вильям приказал своему самомнению заткнуться и поговорил с братом. Майкрофт Холмс уже год служил при Министерстве иностранных дел и, не смотря на свою молодость, успел обзавестись серьезными знакомствами…

К сожалению, дурные предчувствия полностью оправдались. Тайна была нагло и бесповоротно украдена у исследователя. Таинственный соверен исчез где-то в глубинах новенького здания на улице Короля Карла, брат пожал Вильяму руку и отказался отвечать на любые вопросы о ходе расследования. Правда, младший болтливый брат-тупица оказался вознагражден тремя золотыми монетами — полноценными, добропорядочными и невыносимо скучными.

Вильям вынес тяжкий удар и сдержал свою ярость. Наоборот, порядком утомив брата пространными планами о покупке нового микроскопа, глупец спокойно удалился в свою комнату. Что ж, надлежит сделать вывод о необходимости держать язык за зубами. Что касается тайны монеты из будущего… Раз сам соверен окончательно онемел, разгадку подскажет Гринфилдский пустырь. О, в Лондоне отыщется упорный человек, способный вытрясти из пустыря всё!

В эту ночь Вильям Шерлок Скотт Холмс спал на редкость крепко. Ему не снились девушки, девки и девицы — все горячечные кошмары затмил манящий пустырь. Юный исследователь вновь и вновь шагал вдоль бурлящей канавы и разгадка пряталась именно здесь, в ночной непроглядной тьме и мутном потоке нечистот…

Вильям не знал, что в ту ночь пахучие воды Гринфилдской канавы оказались еще мутнее, чем обычно: в узком потоке шарили десятки багров, вздымая со дна ил и мусор, в этой грязи бродили неуклюжие водолазы, ощупью проверяя каждый дюйм дна. Собственно, и сам пустырь в ту ночь оказался на редкость оживлен. Среди кустов мелькали лучи фонарей, раздавались многочисленные голоса, потом на пустырь выехал инженерный автоматон и ослепил окрестности светом мощного газового прожектора…

Розыскная группа Второго департамента покинула место событий лишь на рассвете. У канавы было найдено шесть крысиных трупов, ветхий носовой платок, крайне подозрительная бутылка и половинка от ручных кандалов (судя по состоянию, этот последний и самый многообещающий трофей был утерян во времена короля Георга II). Все находки были забраны в лабораторию Департамента.

* * *

…— Что же это творится? — шептала Тиф. — Уже и спать не дают. Это чертово устройство с прожектором на колесах чуть мою выгребную яму не своротило. Проклятые псы с перепугу весь свой угол загадили…

— Эких бунтовщиков ты пригрела, — выдохнул, жмурясь Плейг.

— Я сейчас слезу, — пригрозила хозяйка «Редкостей». — И хватит чушь нести! Что мне теперь делать, будь они все прокляты!

Тиф, подобрав юбки, сидела верхом на коленях любовника. За последние дни и ночи удобных моментов для свиданий попросту не имелось — сумасшествие как началось с наглого щенячьего визита, так и продолжались каждую ночь. То беготня полиции, то вообще «безотлагательные инженерные работы», проводимые абсолютно непохожими на инженеров и землекопов людьми. Собственно, и днем было не лучше — визитеры и покупатели заявлялись один нелепее другого. Даже вечно дремлющий мистер Лайвли начал подозревать, что творится что-то неладное. Тиф жутко хотелось посоветоваться с кем-нибудь хоть отдаленно разумным. Оттого и решилась на дневной визит в каморку Плейга. Ужасно рискованный и неприличный поступок, но нужно хоть с кем-то словом перемолвиться…

Большие лапы любовника нежно скользили по подвязкам чулок — негодяй Плейг едва ли думал о делах.

— Молчишь? — угрюмо спросила Тиф. — И дела тебе нету до моих забот.

— Ты все делаешь правильно, — прохрипел, продолжая жмуриться, увалень. — Ты к этой суете отношения не имеешь. Совпадение. Убытки, конечно, несешь. Но кто ж в такую кашу с товаром сунется? Работай спокойно. За улицей я присмотрю…