Лондон в огне

Среди обломков ветвилась целая сеть тропинок. Мужчины с трудом толкали перед собой тачки, нагруженные камнями и всевозможным строительным мусором. Для того чтобы сдвинуть тачку с места, требовалось два-три человека, и окованные металлом колеса катились по полу с громким скрежетом. Отовсюду доносились ругательства, пыхтение и оханье.

— Истинный бедлам, сэр, — проговорил господин Фревин. — Вот уж не думал, что увижу такое под крышей собора Святого Павла! Видит бог, при Оливере мы немало натерпелись, но, когда король взошел на свой законный трон, мы надеялись, что счастливые времена вернутся вместе с ним. Как же мы были глупы!

На глаза секретаря навернулись слезы. Повсюду одно горе. Чтобы не смотреть ему в лицо, я вскинул голову. Закопченные колонны и осыпающиеся стены тянулись прямо к небу, затянутому тяжелыми тучами.

— Зачем? — произнес господин Фревин. — Для чего все это нужно?

Повернувшись, он стал пробираться через аркаду обратно, оставив меня в дверях.

Теперь, когда я здесь, хочешь не хочешь, а в собор войти придется. Я направился к средокрестию. Огромные колонны, поддерживавшие башню, растрескались и покосились. Над высоким алтарем с восточной стороны крыша уцелела, однако это место было самым опасным во всем здании, потому что клирос провалился в крипту церкви Святой Веры.

Разве можно все это восстановить? Пожар нанес непоправимый урон зданию, которое и без того пребывало в плачевном состоянии. Во времена войны и Английской республики власти только радовались, что собор ветшает, и подвергали сомнению его святость. Кромвель разместил здесь кавалерийский полк, и солдаты на своих конях разъезжали вверх и вниз по ступеням, ведущим на хоры. Мой отец ликовал.

Несмотря на гигантские размеры собора, передвигаться по нему оказалось непросто: отчасти из-за груд обломков, а отчасти потому, что работники заполнили все свободное пространство. Я петлял среди развалин, подбираясь к тому, что осталось от часовни епископа Кемпа в проходе Святого Павла. Она находилась к западу от средокрестия, на северной стороне нефа. Часовня пришла в запустение еще до Пожара. Из нее воровали каменные блоки. Статуи, стоявшие в нишах, были либо полностью разрушены, либо обезглавлены.

Теперь же от часовни и ее былого величия и вовсе мало что осталось. Чтобы до нее добраться, я перелез через груду камней. Резьба местами уцелела, на ней даже кое-где сохранилась выцветшая краска. Алтарная плита была сброшена со своего возвышения. От жара она раскололась надвое. Я вспомнил сводника с балладами: выжил ли он при Пожаре?

На этом месте нашли тело Лейна со связанными за спиной большими пальцами. Оно было втиснуто между алтарем и стеной часовни.

У меня за спиной, рядом с временным заслоном в западной части нефа, кто-то кричал. Один из работников перечислял, что ему принести на ужин.

Похоже, что слугу убили в тот самый вечер, когда Пожар уничтожил собор Святого Павла. Иначе на труп наткнулись бы раньше. До того как огонь перекинулся на собор, он был полон людей, пытавшихся укрыться от огня и спасти свое имущество.

— Принеси мне щеколд, Ридж! — хриплым голосом прокричал работник. — А потом за элем сбегай, да принеси холодненького, а не полутеплого, как в прошлый раз!

Я вовсе не прислушивался к воплям работников. Мои мысли были сосредоточены на убийстве Лейна и ночи Пожара в соборе Святого Павла. Однако их слова до меня долетали, и в уме я незаметно для себя складывал из них свои собственные. «Принеси щеколд, Ридж». «Колд… ридж». Колдридж.

Я заглянул в проход Святого Павла, где работал мужчина, не желавший пить теплый эль.

Слова сложились вместе.

«Колдридж. ПСП», — пронеслось у меня в голове.

Колдридж. Проход Святого Павла.

Я шел обратно через руины клуатра, потом отдернул кожаный занавес. Я спешил уйти: мне нужно отчитаться перед господином Уильямсоном в Уайтхолле, а я без того уже провел в соборе больше времени, чем собирался.

В павильоне, служившем мастерской, господина Фревина не оказалось. Я подошел к пожилому чертежнику, склонившемуся над доской, и спросил, где мне найти секретаря капитула.

Старик выпрямился и потер глаза:

— Должно быть, он у себя в кабинете.

— Тогда, будьте добры, сэр, попрощайтесь с господином Фревином от моего имени и передайте, что я благодарен ему за помощь. Моя фамилия Марвуд, я приходил по поручению из Уайтхолла.

— Можете его подождать, он скоро придет. — Чертежник вытянул костлявый палец с кривым ногтем, который не мешало бы подстричь. — Уходя, он не закрыл чернильницу. Вот его рабочее место.

Я зашагал в указанном направлении. Табурет и стол господина Фревина стояли меньше чем в пяти ярдах от меня, а позади я заметил деревянную лестницу. Наверху была дверь, которая наверняка вела в личный кабинет секретаря.

А потом в глаза мне бросился плащ. Он висел на ржавом гвозде, вбитом промеж двух каменных блоков стены между табуретами чертежника и господина Фревина. Плащ серый, шерстяной, но легкий — для зимы не годится. К тому же вещь довольно потрепанная.